ПАРАД ПЛАНЕТ

Планета вторая: Венера, первое приближение (часть 3)
(часть 2)

Мы не доехали даже до съезда с автострады, как я услышал мысленно-пронзительный визг Элис, предупреждающий меня о том, что нас уже ждут. Попытался просканировать мысли остальных обитателей нашего дома, но было еще далеко, и я услышал лишь тишину. Не ту звенящую тишину, какая обычно повисает между близкими людьми, которые только что наговорили друг другу обидных слов и теперь не решаются – да и часто не желают – нарушить молчание, и эта гнетущая тишина медленно, но неумолимо оглушает их, не позволяя впоследствии ни одному из них услышать другого. Не ту вакуумную тишину, которая возникает в моменты наивысшего страха, когда все звуки вокруг растворяются, заглушаемые невозможно громким собственным дыханием – и ты стараешься не дышать, запредельно частым и пронзительным сердцебиением – которое ты безуспешно пытаешься унять, и даже почти не моргаешь, потому что касание верхнего века о нижнее тоже кажется тебе неправдоподобно громким... Нет. Эта тишина была ласковой, убаюкивающей, мирной – тишина вечернего леса, с шелестом листвы, непорывистыми дуновениями ветра, редкими трелями еще бодрствующих птиц и шорохами бродящих среди кустов или прыгающих по деревьям зверей.
Свернув на лесную дорогу, я резко прибавил скорость – здесь уже можно было не опасаться нарваться на встречные машины, так как в этой стороне не было других домов, кроме нашего. Ни жители Форкса, ни туристы не жаловали вниманием эту тропку, что вполне нас устраивало. На привычной для меня скорости мы проехали оставшиеся три мили за пару минут. Белла сидела молча, ее страх скорости выдавался лишь распахнутыми чуть более, чем обычно, глазами. Я улыбнулся ее боязливости – она, безусловно, доверяла мне и уже почти привыкла, но все же немного пугалась, что было естественно.
- Ты в порядке? – спросил я, останавливаясь у крыльца. Это был вопрос обо всем: и не слишком ли быстро я ехал, и о том, не нервничает ли она из-за встречи с моей семьей – ведь из-за наказания она не виделась с ними с самого возвращения из Италии. Ну, за исключением Элис, конечно.
- Да, - односложно ответила она. И я знал, что это был ответ на оба моих вопроса. Белле не требовались дополнительные пояснения, чаще всего она понимала меня без лишних слов. Я кивнул и распахнул перед ней дверцу, едва она успела повернуть голову к окну. Она испуганно выдохнула и неодобрительно покачала головой. - Эдвард, я бы чувствовала себя значительно лучше, если б ты пореже баловал меня своими фокусами.
Я виновато улыбнулся в ответ, и не стал ничего обещать. Я знал, что с Беллой могу быть собой, могу не притворяться и не сдерживать свои возможности, и иногда отпускал их на волю. Обычно она спокойно к этому относилась. Сейчас же была чуть рассержена на меня, поэтому и высказала недовольство. И она знала, что я это понимаю. Она самостоятельно выбралась из салона Вольво, поигнорировав мою протянутую руку, и только после этого подала мне свою. Я, не торопясь, повел ее к дому.

Меня слегка удивил тот факт, что никто не ожидал нас на крыльце. Если честно, то я этого опасался. Ведь моя сестренка была явно осведомлена о нашем приближении, а значит, поделилась своими знаниями с домочадцами. И я не сомневался, что к моменту нашего появления Эмметт обязательно нарисуется у входной двери, дабы приветствовать нас. В первую очередь, Беллу, разумеется. Ко мне он не питал столь нежных чувств, как к моей девушке. Мой брат - страстный любитель подтрунивать над кем-нибудь, чтобы рассмешить его, достаточно любой мелочи, а уж Белла, с ее удивительной неуклюжестью, была просто подарком для доморощенного комика. Мне не раз приходилось его приструнивать, когда он перебарщивал с ироничными подколами, но Белла, как ни странно, всегда одергивала меня, и как будто поощряла издевки Эмметта. Чем тот нахально пользовался. И всегда стремился увеличить время своего общения с Беллой, нередко пренебрегая моим желанием побыть с ней наедине, игнорируя мои намеки, да и открытые угрозы тоже. Я усмехнулся про себя: Как же так произошло, что он до сих пор не выбежал нам навстречу?
И вообще, в доме было неправдоподобно тихо. Да, мы почти не издавали звуков, и если бы мимо нашего дома время от времени проходили люди, то наверняка решили бы, что дом заброшен. Потому что передвигались мы бесшумно, несмотря на скорость, соперничающую с ветром, разговаривали друг с другом, не повышая голоса, даже если находились в разных комнатах, и даже на разных этажах, и если смотрели телевизор, то на минимальной громкости – нам этого было достаточно. Но я-то мог слышать все эти звуки. Даже с улицы. А сейчас – ничего. Это немного настораживало. Они в любом случае уже должны были и услышать, и учуять нас. Не выпуская руку Беллы, я инстинктивно прибавил шаг, так что ей пришлось почти бежать за мной, и одновременно прислушался. Не к тишине в доме, а к внутренним голосам своей семьи. Отсутствию слышимых звуков я еще мог придумать объяснение, но сразу шесть существ в одном замкнутом пространстве просто не могут одновременно не думать.
И тут же услышал сразу несколько голосов, четырех. Их обладатели находились на первом этаже, в гостиной. Эсме расставляла по вазам цветы, которые только что привезла из любимого цветочного магазинчика. И продумывала наилучшие варианты композиций, не забывая о том, кто из наших девочек какие цветы предпочитает, чтобы расставить букеты с любимыми Роуз лаватерами и немезиями, такими же звенящими, как наша Элис, ландышами и фрезиями - по их комнатам. Сама Эсме любила нежные орхидеи и яркие нерине. Поэтому именно эти цветы преобладали в нашем доме. Элис молча радовалась тому, что Белле, наконец, позволяется покидать дом не только ради школы: Эдвард, мы же можем прямо сейчас все вместе пойти гулять, да? Вопрошала она нетерпеливо. Джаспер с удовлетворением думал о том, что не оставил Эмметту никаких шансов… на что? Я нахмурился. Перекинулся на мысли второго брата, и засмеялся в голос. Подхватил недоумевающую Беллу и одним прыжком вскочил на крыльцо. Распахнув дверь, увидел насупившегося Эмметта, сосредоточенно взиравшего на разложенную перед ним и Джаспером шахматную доску, что подтвердило мою догадку – они играли в шахматы. Опять… Эмметту никак не удавалось выиграть ни у кого из нас. Разве что у Роуз, когда та, будучи в хорошем расположении духа, просто поддавалась, лишь бы сделать ему приятное. Выиграв, Эмметт радовался как ребенок, так что это того стоило.

Чересчур серьезное выражение лица старшего брата объяснило мне, почему он не выказал должного уважения к нашему приходу – он безнадежно проигрывал, что ему совсем не нравилось. Победитель данной партии должен был сразиться с промежуточным чемпионом – крошкой Элис, которая не очень горела желанием играть с кем-либо из них, потому что результат игры был известен ей заранее, что, естественно, лишало всякой интриги, а значит, и интереса. Поэтому ее мало волновали события на доске, и она намеревалась избежать продолжения шахматных баталий, ухватившись за появление Беллы и желая провести время с ней.
- Привет, Белла. Рада видеть тебя снова. Жаль, что ты все же отказалась отпраздновать сегодня твой личный День Независимости. И я не увидела, что ты собираешься нас навестить. Ты ведь сама этого не знала, верно? Не будь ты такой категоричной, я бы успела все подготовить. Ничего грандиозного, конечно, но отличная семейная вечеринка – по понятным причинам не употребляю термин "семейный ужин" – у меня бы непременно получилась, - увлеченно щебетала Элис, досадуя на то, что у нее сорвалась такая потрясающая возможность устроить праздник.
Белла пожала плечами с виноватым видом, но я был уверен, что это лишь показное, на самом деле она не чувствовала сожаления. А была лишь рада тому, что не поддалась на уговоры. Я был солидарен с ней, хоть и любил разные торжества, если был на то достойный повод, но сейчас просто не время. По разным причинам.
- Ничуть не сомневаюсь в тебе, Элис. Здравствуй, Джаспер. Привет, Эмметт, - чуть повысив голос, чтобы привлечь внимание горе-шахматиста, обратилась к нему Белла.
Тот встрепенулся от звука ее голоса, тогда как на тираду Элис совсем никак не среагировал, продолжая увлеченно раздумывать над своим следующим ходом. Ситуация у него была безвыходная: через ход, максимум – два, ему грозил мат. Он пытался придумать, как ему этого избежать, но вариантов даже на ничью у него не было. Он и сам уже это видел, но не хотел признавать, вот и пыхтел над доской. Завидев Беллу, он повернулся к ней всем телом и растянул губы в широченной улыбке.
- О, привет, Белла. Так тебя выпустили? Условно-досрочное или под залог? – он подмигнул ей с видом всезнайки. И тут же сам себя исправил: - Ах, ты же не принимаешь калленовских денег, значит, за хорошее поведение. Кто бы мог подумать?.. - паясничал брат.
- Ну я же не могла пропустить твой очередной – не юбилейный еще? – проигрыш, - совершенно серьезно, без тени улыбки, парировала Белла. Эмметт смутился, снова вернув свое внимание к положению фигур на доске. Смотрел на них меньше секунды и быстрым движением смешал их, признавая поражение.
- Сыграешь со мной? – без промедления предложил он Белле. – На юбилейный?
От неожиданности она даже отступила. В шахматах она точно была не сильна, я даже сомневался, играла ли она вообще в них когда-нибудь, не удивлюсь, если она не знает ни правил, ни даже названий фигур.
Видимо, Эмметт думал точно так же, потому что в своей голове был предельно откровенен: У нее-то я точно выиграю.

Я посмотрел на него, предвкушающего приятный для себя исход этого поединка, если Белла не найдет достойного повода отказаться от участия в этой, заранее проигрышной для нее, затее, и перевел взгляд на переминающуюся с ноги на ноги и медленно заливающуюся румянцем Беллу. Я понял, что пришло время ее спасать.
- А, может, со мной, Эмметт? – сунув руки в карманы, спросил я.
А вот и Виши Ананд …¹ Торжествующий блеск в глазах брата незамедлительно потух и сменился тягучей тоской. Ему враз расхотелось продолжать игру, и он кинул быстрый взгляд на дверь. Я усмехнулся.
- Вообще-то я жду своей очереди, - подала голос Элис, спутав мне планы.

От досады я на мгновение прикрыл глаза. Разумеется, мне не хотелось играть. Я лишь планировал уберечь Беллу от посягательств Эмметта. Среди всех нас он был самым малознающим, малоумеющим, зато самым азартным, но выигрывал при этом крайне редко. От чего злился, потому что совсем не хотел чувствовать себя лузером, и нарывался на постоянные реванши. Во всем. Будь то игры или спортивные состязания. Он обожал соревноваться, и ужасно не любил проигрывать. И он был неглуп, и за столько лет уже понял, что с нами ему не светит быть чемпионом – хоть он и не желал с этим мириться, а потому не оставлял отчаянных попыток исправить нелестную для него статистику – и несказанно радовался присутствию Беллы, которая в силу своей человечности обладала еще меньшими знаниями, и, тем более, силой. С ней он чувствовал себя почти совершенством, что очень льстило его самолюбию. Ну а я не мог позволить ему глумиться над моей девушкой. Даже зная, что он совсем не со зла, и очень тепло относится к ней. Тем не менее, я был против его нападок, и попытался принять удар на себя, надеясь, что он просто отступит, и все разрешится само собой. Но тут вмешалось само провидение…
Я посмотрел на сестру, которая взирала на меня с любопытством, и лукавые эльфы резвились в глубине ее янтарных глаз. Я глубоко вздохнул и сделал шаг к пуфику, с которого поспешно соскочил Эмметт.
Наконец, я сыграю с достойным соперником. Как раньше. Элис была более чем довольна тем, как все удачно для нее сложилось.

- Что-то Рози давно нет. Ее прогулка уже порядком подзатянулась. Ты так не думаешь, Эмметт? – спросила у него Эсме, спускаясь в холл со второго этажа, из спальни Розали, куда она относила свежие цветы.
Мой брат резко повернул голову к окну, за которым было хоть и привычно пасмурно, но еще не темно. Она ушла больше четырех часов назад, действительно, пора бы ей уже и вернуться. Задумался он. И, повернувшись всем телом к Элис, чуть наклонил голову вперед и в сторону, выжидающе глядя на нее. Сестра еле заметно кивнула, а взгляд ее тут же рассредоточился, что означало только одно – Элис заглядывает в будущее.
Я принялся расставлять на доске фигуры, чтобы поскорее начать и закончить нашу партию – вся эта соревновательная возня уже не радовала меня так, как прежде. Прежде мне нравились наши состязания в скорости, ловкости, силе не меньше, чем Эмметту, также с удовольствием участвовал и в разных интеллектуальных играх, которые частенько устраивал Карлайл – просто, чтобы узнать что-то новое и поразмять мозги, хоть я и сомневаюсь, что нашим мозгам это необходимо. Но я не пропускал ни одного мини-чемпионата. Просто потому, что и заняться мне больше было нечем. У меня была бесконечность свободного времени, которое не на кого было потратить. Теперь же у моей вселенной появилось свое Солнце, и именно вокруг него вращалась моя планета. Все остальные забавы отошли на второй, и даже более дальний, план. Мне уже было недостаточно вечности, чтобы быть рядом с ней. Почти как в бондиане – и целого мира мало…

Через несколько секунд Элис сфокусировала взгляд на терпеливо ожидавшем Эмметте. Я видел все, о чем она собиралась сообщить. Меня немного удивило то, какой потерянной выглядела Роуз. Эта девушка была мало похожа на мою, всегда уверенную в себе и надменную, сестру. Что-то случилось? Но все были спокойны. Я решил, что спрошу позже.
- Она не планирует возвращаться. Ни через час, ни через два. Но ты можешь найти ее у дальней реки, за платановой рощей. Она скоро там появится, - доложила Элис о месте нахождения Розали, и села с противоположной от меня стороны шахматного стола.
То есть я играю белыми? Сразу даешь мне фору? Мысленно обратилась ко мне сестра, глядя мне прямо в глаза. И на этот раз я собираюсь разгромить тебя, Эдвард!
В ответ я неопределенно хмыкнул, подтянул к себе Беллу и, усадив ее на край треугольного пуфа, прямо перед собой, обвил руками ее талию. Она прислонилась ко мне спиной.
Джаспер подошел к Элис, поцеловал ее в макушку и ушел мыть свой Рэндж. Джас никогда не садился в немытую машину, а сегодня они с Эсме попали под сильнейший дождь, когда возвращались из Ванкувера. А чтобы сократить путь, ехали они не по трассе, а по лесным дорогам, и машина до самой крыши была забрызгана землей и глиной.

- Белла, ты объявляешь о начале партии, - прошептал я, прикасаясь губами к ее правому уху. Она напрягалась, а на коже появились колкие мурашки.
- Почему я? – сглотнув, спросила она, глядя на сложенные на коленях руки. – Разве игра начинается не с первого хода?
- Конечно, но сигналом к началу служит объявление арбитра. Нам нужен арбитр, ты будешь следить за временем, чтобы Элис не очень долго раздумывала над каждым ходом, - заговорщически шептал я ей. Услышав свое имя, Элис прищурила глазки. – Хотелось бы покончить с этим уже сегодня, - съехидничал я.
Белла шлепнула меня по обнимающей ее руке и улыбнулась Элис: - Начинай.

Сестра тут же схватила пешку и сделала самый популярный стартовый ход: е2 - е4. Я незамедлительно ответил, переставив свою пешку с клетки с7 на с5. И увидел в мыслях Элис следующий ход, который тут же сменился моим ответом на него. Далее она взяла пешку с квадрата d2 и передвинула ее на d4. Я переместил свою, уже задействованную в игре пешку, на одну клетку влево, поглотив пешку сестры. На доске остались три фигуры. Она быстро "съела" мою пешку-захватчицу, поставив на ту же клетку своего коня. Я бы тоже пошел конем, что и увидел сразу же в ее видении, поэтому не стал повторять это действие на доске – это было уже ни к чему. Дальше игра продолжалась в голове Элис. Она в ответ выпустила из загона вторую лошадь … И так продолжалось еще около 30 ходов – мы не сделали больше ни одного движения на доске, я даже не утруждал себя тем, чтобы думать о развитии партии, наблюдая за ним лишь в голове Элис. По первым сделанным нами ходам она получила представление о тактике, а дальше – все разворачивалось очень быстро, и на 39ом ходу ее король в клетке d8 оказался в ловушке между моим слоном, ферзем и пешкой. Вариантов избежать мата за максимум два ближайших хода у нее не было, и она с раздражением уложила навзничь белого короля: - Ты опять выиграл, братик.
Ну как же так?! Где я опять ошиблась? Вопрошала она уже мысленно, отматывая к началу воображаемую запись нашего поединка и запуская его снова, чтобы найти тот ход, на котором она допустила роковую ошибку.

- Как?! И это все? – тихий голос Беллы выдавал глубочайшее потрясение от только что увиденного. Она растерянно переводила взгляд с доски на Элис, потом обернулась, чтобы посмотреть на меня. Я удовлетворенно улыбался ей.
- Я возмущен не меньше тебя, Белла, - раздался позади нас тягучий тембр Джаспера, который уже расправился с мытьем кроссовера, - наблюдать за их играми безумно скучно, ведь кроме них их никто не видит…
- Но как это? – перебила его Белла, все еще не понимающая, как можно определить победителя меньше, чем за три минуты и передвинув всего 5 фигур.
- Ну что ты, Белла, это же просто: в своей голове я предвидела его ходы и делала свои, а он читал их в моих мыслях. Иногда он корректирует мои видения, приняв какое-то нестандартное – и где он этого понабрался? – решение, но сегодня я проиграла сама, пожалев своего коня вместо того, чтобы пойти более активно, атаковав его ладью. На пятнадцатом ходу, да? – уточнила у меня Элис, правильно ли она поняла свою ошибку, я согласно кивнул. - Этим решением я поставила под удар своего короля.
Белла ухмыльнулась.
- Ну да, куда уж проще. Хотела бы я тоже попробовать… - саркастично пробубнила она.
- Так давай попробуем! – с энтузиазмом откликнулся Джас на ее неосторожное высказывание. И подмигнул: – Покажем им класс, мисс Свон?
Глаза Беллы на мгновение расширились, она сглотнула, но ответила: - А давай!
Я удивился ее решительности. Наклонился к ее уху и тихо спросил, хоть и знал, что если сама Белла и с трудом меня услышит, то остальные присутствующие не испытают проблем с этим: - Ты уверена, что хочешь? Ты хотя бы знаешь правила?
- Я даже выигрываю у Чарли… иногда. И всегда оставляю в дураках Фила. Так что да, дон гроссмейстер, я знаю правила, - возмущенная прозвучавшим в моем голосе сомнением, с вызовом ответила она мне. И отвернулась к столу, так как Джаспер уже расставил фигуры.

Права первого хода, а значит, белые фигуры, Джаспер, как джентльмен, уступил Белле. Она тоже не стала оригинальничать, и пошла е2 – е4. Поначалу события на доске развивались без особой интриги и сложных ходов. Белла просто не могла предложить ничего неожиданного, а Джаспер не торопился разбить ее. Игра продвигалась почти без остановок. Белла хоть и обдумывала каждый свой следующий ход, но ее размышления длились недолго, ну а Джас отвечал ей мгновенно – все ходы Беллы были предсказуемы и незавуалированы. Он позволил ей некоторое время попереставлять по доске фигуры, не делая опасных выпадов, после чего она удивила нас всех, отказавшись от напрашивающегося взятия его пешки на клетке е6, что привело бы к неминуемой позиции, в которой белым стало бы чрезвычайно трудно реализовать свою лишнюю пешку. Мы с Элис переглянулись, а Джас приподнял левую бровь и подумал с восхищением: Вот так Белла!..
Но это, к сожалению, был едва ли не единственный проблеск в ее игре. Уже через один ход она выбирает заведомо проигрышный вариант, ослабляя свой королевский фланг. И хоть, казалось бы, ситуация не так уж и плоха – белый король стоит более или менее надежно на f8, фигуры гармонируют друг с другом, и можно было б начинать контригру в центре. И даже вырисовывался вариант для победы, за который я непременно бы ухватился, но ей не удалось развить слона… В результате чего белые фигуры становятся не скоординированы, а король - открыт всем ветрам. Джасу оставалось лишь найти кратчайший путь для добивания. Что он и сделал в следующие три хода, не доводя игру до патовой ситуации.
Белла обреченно вздохнула, а Элис тихонько захихикала. Джаспер тактично промолчал. Я прикоснулся губами к волосам Беллы, прошептав: - Ты молодец.
Она пожала плечами.

- Гейм, сет и матч, - провозгласил появившийся в дверях Эмметт, подумав: Я все пропустил. Сразу за ним в гостиную вошла и Роуз.
- Привет всем, - поздоровалась она будничным тоном.
- Эмметт, ты путаешь: у нас тут шахматы, а не финал на центральном корте Флэшинг Мидоус², - не стала отказывать себе в желании съязвить наша "младшая" сестренка.
- Я бы предпочел Уимблдон – там дожди, - невозмутимо ответил ей Эмметт, устраиваясь на диване рядом с ней. И обратился к Белле, поддразнивая ее: - А когда мне будет оказана честь сыграть партию с самой Изабеллой Свон?
- Не сегодня, - устало сказала она. – Наберись терпения, Эмметт, двух поражений подряд мое самолюбие не потерпит. Дай ему время на зализывание ран.
Эмметт смилостивился над ней и кивнул, добродушно посмеиваясь.

Розали так и осталась стоять возле двери, сделав пару шагов в сторону, чтобы приблизиться к окну.
Что с ней? Услышал я обеспокоенный голос Джаспера. Он подтвердил мои собственные тревожные мысли на ее счет. Мне было неудобно смотреть на нее – не хотелось причинять дискомфорт Белле, что было бы неизбежно, разверни я корпус на 180 градусов. Поэтому я наблюдал за сестрой по мыслям Эмметта, который не сводил с нее глаз и Джаспера, который считывал ее подавленное настроение. И слушал, о чем она думает. Она была рада оказаться дома и благодарна Эмметту за то, что нашел ее и привел к нам, хоть ей и не хотелось. Но оказавшись в кругу семьи, она поняла, что с нами ей хорошо и спокойно.
Затем я увидел, что она повернула голову и устремила на Беллу пристальный, изучающий взгляд.
И что он в ней нашел? Мысленный вопрос, заданный самой себе совершенно бесцветным голосом, не мог не привлечь моего внимания. Я резко вскинул голову. Не кипятись, Эдвард. Обратилась она уже ко мне, заметив мое напряжение. Я не язвлю, я реально не понимаю. И не из зависти вовсе – знаю, что ты можешь так подумать. Просто… Она замолчала на некоторое время, и я погрузился в трясину пустоты, в полное отсутствие мыслей, потому что все голоса, кроме Роуз, я заблокировал, нацелившись только на нее. …она на самом деле не кажется девчонкой, в которую можно влюбиться с первого взгляда, да еще так … намертво! Вот я и пытаюсь разгадать секрет ее привлекательности. Да и не только для тебя... Еле слышно мысленно пробормотала Розали.

Я скрипнул зубами, но сдержался. Взгляд Эмметта метнулся ко мне, а в голове у меня зазвучал его взволнованный крик: Что происходит?
Спокойно, парень! Тут же вмешался голос Джаспера, который почувствовал мое раздражение.
Розали опустила голову и, извинившись, кинулась к лестнице, торопясь скрыться в своей комнате. Я досадливо поморщился. Меня не устраивали такие рассуждения сестры о Белле, ведь она такая милая, такая красивая, она просто удивительная, не похожая больше ни на кого, ни среди живых, ни среди доживающих, а Роуз ее просто не знает. Но сейчас она была такой искренней в своем непонимании, что я даже не рассердился на нее, не смог – где уж Рози понять красоту души, ведь она ценит, в первую очередь, видимые добродетели. Да и то, только свои!
Меня больше задело ее замечание о привлекательности Беллы для многих парней. Но я-то знал, от кого из них исходила реальная угроза. Я и без этого не переставал думать о нем, мне были ни к чему лишние напоминания, даже и непредумышленные. Розали сказала это без какого-либо намека, но я услышал в ее словах только то, что просто не мог пропустить. Именно это и вывело меня из себя. Но я постарался взять себя в руки, потому что прямо сейчас в моих руках была моя любимая, которая пусть и не обладает никакими сверхспособностями, и не могла считать мое настроение благодаря особому дару, но все равно чувствовала, что я не спокоен, потому что тело ее напряглось.
- Так мы идем гулять или нет? – звонкий голосок Элис как скальпелем прорезал воцарившееся в холле напряжение.
- Ты позволишь мне переодеться? – вопросом на вопрос ответил я ей. Она кивнула, и я закончил разговор: – Мы будем внизу через несколько минут.

Поднимаясь по лестнице на самый верхний этаж дома, в мою комнату, мы прошли мимо спальни Эммета и Розали, расположенной на втором этаже, дверь в которую была открыта. И вдруг Белла остановилась. Она смотрела вглубь комнаты, где у дальней стены находилась напольная подставка, стилизованная под деревце, крупные листы которого поддерживали коллекцию диадем моей сестры. С изумлением и нескрываемым восхищением моя девушка, чуждая стремлению ко всеобщему поклонению и даже излишнему вниманию к себе, широко раскрыв глаза, разглядывала сокровищницу Розали. Ее интерес к увиденному был понятен – коллекция насчитывала более 20 экземпляров, а умело расставленное освещение подсвечивало украшения и заставляло камни играть и искриться.
Белла? Услышал я донельзя удивленный внутренний голос сестры, которая, разумеется, услышала учащенное сердцебиение и почуяла ее запах в непосредственной близости от своих покоев. Я решил, что Розали, видимо, неприятно наше присутствие после недавнего инцидента, и чтобы не разжигать ссору, тихонько потянул Беллу за руку по направлению к лестнице, ведущей наверх. Но тут же раздался спокойный, и что странно – дружелюбный, голос Роуз, который произнес: - Белла, Эдвард, вы можете войти. Если хотите… - через краткую, явно не замеченную Беллой, паузу добавила она.
Услышав приглашение, Белла моргнула и, повернувшись ко мне, в нерешительности приподняла брови, как бы говоря, что ей все равно. Но я видел, что ей хочется войти и поближе рассмотреть украшения, а, может, ее гложет желание узнать, почему Роуз коллекционирует именно диадемы. И, лишь зная о натянутости в последнее время отношений между мной и сестрой, она оставляла мне возможность отказаться от приглашения. Я ценил ее заботу, но в этом не было необходимости – мы установили перемирие и закопали топор разногласий. Надолго ли?.. Кто знает?.. Пару минут назад я чуть было не сорвался на одно только упоминание Беллы в мыслях сестры. И не уйди она сразу, кто знает, чем бы закончился приступ моего предубеждения против нее. Но сейчас Розали была искренна, и отказ мог несправедливо обидеть ее. Поэтому я ободряюще улыбнулся и кивнул в сторону открытой двери. Губы Беллы расползлись в ответной улыбке, и она потащила меня в комнату старших брата и сестры, в которой я нечасто бывал. Не потому, что мне было запрещено заходить к ним, в доме Калленов никогда не было подобных запретов. В них попросту не было нужды, потому что нас невозможно застать врасплох – мы мгновенно чувствуем чье-либо приближение, даже если визитер двигается молниеносно и бесшумно, как любой из нас. Да и по комнатам своим разбредаемся мы крайне редко, обычно проводим время в гостиной, столовой или во дворе. Всегда вместе. Не нуждаясь в уединении. Почти.

Роуз стояла у стеклянной стены, которая заменяла в нашем доме окна, и, видимо, снова была погружена в свои мысли. Что терзало ее на этот раз? Она любила разглядывать горизонт, часами могла стоять неподвижно и не моргая смотреть в какую-то точку. И в эти моменты мысли ее всегда были очень откровенны. Поэтому я особенно старался блокировать их, чтобы не вторгаться в слишком личное, в обнаженное, не предназначенное для чужих ушей. Вот эти ее чувства были мне понятны, вот такая Роуз была мне очень близка, вот тогда я чувствовал единение с ней.
И сейчас она пребывала как раз в таком состоянии. Вот почему она ушла от нас. До безумия боясь одиночества, моя сестра иногда нуждалась в нем, и эта слабость делала ее похожей на остальных: людей или вампиров… маска высокомерия слетала, и она переставала быть холодной, бесчувственной, застывшей снежной королевой.

Розали улыбнулась, увидев, что мы все же приняли приглашение, и кивнула мне, мысленно сказав: Спасибо. Повернувшись к Белле, она спросила: - Нравится?
Конечно же, она догадалась, что заставило нас остановиться возле ее комнаты, и ей явно польстило восхищение, сверкающее в каштановых глазах.
Белла мгновенно смутилась и вспыхнула, так как кровь прилила к ее щекам, с новой силой полоснув меня по горлу. Я медленно сглотнул, внешне оставаясь невозмутимым. Но Розали не была человеком, поэтому услышала это, все поняла, и метнула на меня обеспокоенный взгляд. Я прикрыл глаза, давая понять, что все нормально, и она тут же снова переключилась на Беллу, так что та даже ничего не заметила.
- Очень нравится, - просто сказала она, считая это очевидным.
Роуз благодарно улыбнулась и спросила: - Знаешь, откуда они?
Белла отрицательно покачала головой.
- Эдвард тебе не рассказывал? – уточнила сестра, и в своей голове обратилась ко мне с вопросом: И ты даже не похвастался моими успехами? Хотя чему я удивляюсь? Лучше уж я сама. Опровергнув свое же обвинение, она начала рассказывать Белле историю возникновения и регулярного пополнения своей коллекции, пусть и единственному – так как я ее уже знал – но очень благодарному слушателю.
- Это диадемы королевы школьного бала… - с гордостью поведала она.
- Все?! – не удержалась от изумленного возгласа Белла, тем самым перебив Розали, которая, впрочем, была ничуть не против.
- Все, - подтвердила она, чрезвычайно довольная собой и купающаяся в немом восхищении Беллы.
- А… сколько их тут? – выдохнула Белла. – И все они твои? Но как это возможно? Разве так бывает? – вопросы посыпались один за другим. Не успев задать один, она уже начинала второй. Ее искреннее любопытство не могло не льстить нашей, всеми признанной, и не раз коронованной, королеве. И хоть Розали и смотрела на нее со снисходительной улыбкой, но я видел, что ей действительно было приятно.
- Двадцать две. Мои. Нет ничего невозможного, - последовательно и кратко отвечала моя сестра на каждый заданный ей вопрос. – А разве могло быть по-другому? - на последний она ответила вопросом. Риторическим.

После каждого ответа Розали Белла выразительно моргала и все шире приоткрывала рот. Она выглядела такой умилительной. Если б я знал, что она будет так упиваться предметами гордости Розали Хейл, давно бы привел ее к ней в комнату. Я и подумать не мог, что ей это будет интересно. Все же в глубине души она больше девочка, чем хочет казаться ею. Сначала с матерью, теперь с отцом, Белла приняла на себя роль взрослого и степенного человека, который просто не может позволить себе радоваться незначительным безделушкам. И, скорее всего, будь моя сестра - в чьей непревзойденной красоте и без того никто не сомневается, и Белла не раз отмечала неотразимость Розали - королевой один-два раза, она бы и не придала этому никакого значения. Когда же их двадцать две, их очень трудно не заметить. Я понимал Беллу.
Сам все ждал, что когда-нибудь она не выиграет титул, даже держал пари с Эмметтом, но этого так ни разу и не произошло. И нельзя сказать, что я огорчен. Я очень рад за сестру. Она на самом деле красивейшая из всех, кого мне доводилось встречать, а я немало повидал и вампиров, и, тем более, людей. Когда в твоей школе учится такая признанная и всеми почитаемая красавица как Розали несравненная Хейл, то и подумать невозможно о том, чтобы выбрать королевой выпускного бала кого-то, кроме нее. И даже был случай – правда, лишь единственный – когда она стала королевой заочно, не присутствуя в тот момент на балу. Хотя она любила подобные мероприятия и старалась не пропускать их – так она чувствовала себя частью человеческого мира. Это случилось в один из двух разов, когда Эмметт встречал девушек, чей запах оказался для него столь же подчиняющим и вызывающим жажду, которой невозможно сопротивляться, какой была для меня Белла. Он сорвался, и убил ее, и ужаснулся тому, что сделал. После он рассказывал мне, что даже не успел подумать, ничего не успел, опомнился лишь когда выпил ее до последней капли. Этот порыв был сильнее его. Раздавленный содеянным, мучимый угрызениями совести он буквально приполз домой. И чтобы вывести его из ступора и не позволить погрузиться в депрессию, Карлайл решил, что им с Роуз лучше уехать подальше от "места преступления". И они вдвоем поспешно покинули Тандер-Бей³ за день до прома. Но Розали все равно получила свою корону. Это была беспрецедентная победа.

Именно об этом и рассказывала она сейчас моей Белле.
- … корона осталась в музее школы, как невостребованная обладательницей. Эмметт с Эдвардом позже экспроприировали ее для меня, - улыбнулась мне Роуз, вспомнив, с какими помпезностями мы с братом вручали ей ее трофей. Это и вправду было забавно. – Остальные я получала, как и полагается, на сцене, на глазах у всех: и почитателей, и завистников, и соперниц.
- Соперниц?.. Но с тобой трудно конкурировать, - протянула Белла, покачав головой. – Нереально.
- Не так уж и нереально, - усмехнулась Роуз, – в школе в Блэкпуле была одна девочка, которая чуть не отобрала у меня звание королевы. Кайла О'Коннор. Она была полной моей противоположностью – брюнетка с прямыми шелковыми волосами и лазоревыми глазами. Она была очень яркой, такой живой… - глаза Розали потухли, и я каждой клеткой ощутил ее глубоко запрятанную, и так неожиданно выдернутую на поверхность, боль. Как мучительно переживала она свою новую сущность. Как жалела она о том, что не предоставили ей право выбора: жить или умереть. Как отчаянно она желала вновь стать человеком. И встречи с людьми, которые фонтанировали своей человечностью, давались ей тяжело. А эта Кайла – я помнил и ее, и те чувства, которые она вызывала в Роуз – была именно такой, ослепительно живой, аномально беззаботной и чарующе счастливой. Розали ненавидела ее, жестоко и самозабвенно, потому что завидовала. Дико. Цинично. Неудержимо. Исступленно. Я тогда боялся за нее. Боялся, что, желая уничтожить врага, она может переступить через свои принципы, может напасть на человека. Впервые. Я не хотел, чтобы так произошло. И не мог никому открыться. Чувства Розали были только ее тайной. Она понимала, что я все знал. И знала, что я никому не скажу. Но потом был бал.
- И зачем-то эта девочка стала подражать мне, - задумчиво продолжала Розали. - Она была яркой индивидуальностью сама по себе, пламенно-обжигающей, наивно-дерзкой, вызывающе-смелой… а стала лишь моим подобием, тусклой и жалкой. И порастеряла всю свою привлекательность. Думаю, поэтому она и проиграла мне в итоге. Как может клон быть первым номером? - под конец монолога она чуть встрепенулась. И даже улыбнулась, хоть и невесело. – Так что все возможно.
Кроме возвращения к жизни.

Я дернулся от этой ее мысли. Непроизнесенная вслух, эта фраза была полна такой безысходности… что набатом зазвенела у меня в ушах. С недавних пор я с той же страстью, что и Роуз, мечтал вернуть свою человечность. Это было невозможно, но от этого не менее желанно. А Розали жила с этой мечтой, с этой навязчивой идеей, с этим терзающим душу стремлением уже больше 70 лет. Она вросла в нее, впиталась, вживилась. Она заменила собой все, выместила все остальное. И осталась в мучительном одиночестве – н е о с у щ е с т в и м а я ... м е ч т а.
Я понял, что нам нужно оставить Роуз наедине с собой. Конечно, нельзя было позволять ей утонуть в своей боли, но и усугублять пытку присутствием Беллы тоже не стоило. Я взял Беллу за руку и увел из комнаты. Поднимаясь наверх, тихо позвал Эмметта. Я знал, что он поймет. Ведь он наверняка все слышал. В этом доме ни от кого не может быть секретов.

(часть 4)

¹ индийский шахматист, гроссмейстер, чемпион мира по версии ФИДЕ в 2000-2002 годах
² корты Открытого чемпионата США по большому теннису, находятся в Нью-Йорке
³ город в канадской провинции Онтарио