Глава 6. Твоя правда, моя вера.

Soundtrack: Pet - A Perfect Circle

Мы отошли от костра метров на сто, но потоки воздуха, струящиеся по извилистому дну ущелья, словно потаенная сила природы, напоминали нам о совершенном деянии. Омерзительная удушающая вонь, пропитывая нашу одежду, проникала в рот с каждым глотком воздуха, принося с ним вкус поджарившейся человеческой плоти и спаленных волос. Тихое перешептывание, потрескивание дерева, объятого огнем, перекликались с шипением тлеющей кожи, то и дело пузырящейся и лопающейся, наполняли пространство адскими звуками. Ночь и снизившаяся температура, которая не позволяла холодным массам воздуха подняться выше хребтов и донести запахи до города, скрывали угрозу, нависшую над ним и его жителями. Если бы не кровь, что так приятно обволакивала мое горло, не просто раздражающая, а доводящая до тошноты вонь свела бы меня сума.

Пришло время раскрыть детали следующего шага в плане, ради которого было устроено пиршество. Но почему всегда найдется кто-то, кому нужно будет вставить свое жалкое слово, считая, что он умнее.

- С востока? – насмешливо задали вопрос. – Что за бред – пройти через весь город, чтобы выйти на окраину?

- Да неужели? – низким голосом наотрез произнес я, плавно развернувшись к Нетти. В голосе звучали колкие нотки раздражения, потому что приходится объяснять столь очевидные факты. Обжигающие взоры налившихся кровью глаз схлестнулись в молчаливом противостоянии. Шаг в ее направлении. Мои руки легли на поясницу, обхватив одна другую в замок. От напряжения, что распространилось и на всех вокруг, мое лицо, словно под молотом искусного скульптора, славящегося пугающими работами, изменилось; скулы и линия челюсти резко очертились, губы сжались в плотную линию, а глаза, чуть прищурившись, испепеляли жертву моего гнева. Не было смысла применять своих способностей, я и без этого вызвал в ней тревогу.

- Скажи мне, какое первое правило в бою с новообращенными?

- Не идти в лобовую атаку, – задрав подбородок, отчеканила она.

- Раздавят, – добавил я. Уголки губ едва приподнялись, и те изогнулись в многозначительной улыбке.

- К чему ты клонишь, Джаспер? – Люси распирало любопытство, которое она не могла более сдерживать. Еле слышной поступью приблизившись к подруге, она одарила меня насмешливо-кокетливым взглядом. Ее ладонь мягко опустилась на плечо Нетти, приободрив девушку.

- К тому, что тактика боя устарела, – короткая пауза, призванная подчеркнуть важность сказанного. – Вы всегда атаковали на открытом пространстве, подальше от людей. А это значит, ваши действия предсказуемы. Ударить с востока – все равно, что идти в лобовую атаку, – удивление, желание оспорить мои слова, но осознание правдивости суждений перевешивало у всех собравшихся вампиров, никто не осмелился перебить меня, они ожидали того, что я скажу дальше.

- Помните, – обратился я к своим главным слушателям – моей армии. – Наша цель – взятие города. Конец мытарствам по пустыне в поисках пищи, наконец-то мы обретем дом. И как его хозяева не дадим бегущим с корабля крысам запачкать его! Карлос, – со скрежетом в голосе выплюнул я его имя, испытывая жгучую ненависть к вампиру, из-за которого страдала женщина, которая так мне дорога. – На его месте я сделал бы точно так же, устроил бы шумиху в городе, выдал нас и вызвал гнев Волтури…– повисла гробовая тишина. Каждый на юге знал, чем чревато появление этого правящего клана, каждый испытывал страх…

- Это недопустимо! Так что да, – резко развернувшись, я зашагал прочь от глупой девицы. – Мы пойдем через весь город, потому что этого они не ожидают, и так… мы застигнем их врасплох! – темный гений самодовольно улыбался во мне, ощущая власть над умами собравшихся.

Остановившись в середине толпы, я присел на корточки и взял с земли первую попавшуюся палку, и нарисовал большой круг, обозначавший город, и отметил на нем квадратом место расположения логова, прочертив с востока на запад путь к нему.

- В их убежище есть три выхода, – крестами я обозначил их на импровизированной карте. – Подойдем вплотную… – палка уткнулась в нескольких сантиметрах от центрального креста. – Они поймут, что происходит, но будет слишком поздно. Митч, возьмешь руководство главного удара в этом месте. Бой примете на улице, чтобы у вас было пространство для маневров при атаке.

Клай хотел было уже начать возмущаться, но я поднял руку в его сторону, затыкая тем самым. Он всегда рвался в бой первым, но был нужен мне для другой цели.

- Наверняка, – начал я, вставая, – там имеется еще один потайной выход с противоположной стороны здания. Поэтому Я, Саймон и Марко, а также Клай, Фил и Фарадел обойдем по флангам вместе с Марией.

- Но… – начал Митч.

- Митч, я знаю, что вы разобьете Карлоса, а это значит, что он будет спасаться бегством. В конце концов, он не дурак, чтобы храбро сражаться до конца... – усмехнулся я, и мое веселье подхватила толпа. – И поэтому уйдет с тайного выхода, где мы его и встретим. Для этого вы мне и нужны, Клай. Я не собираюсь его упустить, ясно?! – резко и грубо прорычал я, отсекая любые реплики. Они должны сделать все, как я сказал, или я убью их сам. Сильное напряжение вновь повисло в воцарившемся молчании. Никто не знал истинной причины, из-за которой я так рвался возглавить армию. Главное – дать им собственную цель, ради которой они пойдут на все.

- Возьмем наш город по-тихому, оставив людей в неведении, – более спокойный тон моих слов успокоил молодых вампиров, прежде чем снова взбудоражить.

- Никто не должен уйти! Никто не должен уцелеть! Никого… не щадить! Мы… единственные хозяева этого города!

Мучительно долго я ждал этого момента, когда смогу спустить всю свору преисполненных алчной жаждой вампиров на эту шавку, чье имя даже произносить не хотелось, и разорвать ее на клочья. Правда о том, что пришлось вытерпеть Марии, душила меня все это время. В прежней, человеческой жизни я бы не стал ждать и вызвал бы его на дуэль за нанесенные даме оскорбления и мучения. Но сейчас. Нет, и сейчас бы я ринулся это сделать, если бы не ее мольбы о том, что она не желает меня потерять в столь безрассудной схватке. С того самого дня, когда…

Soundtrack: Amazing Grace - 2nd South Carolina String Ban

Тени, сгущавшие сумрак над нашими головами, отступали под натиском полуденных солнечных лучей, пробивающихся сквозь редеющие кроны деревьев. И шелест листвы становился более звонким и благозвучным, имеющие простор ветви, уносясь в пляс с плутом ветром, дующим с юго-запада, создают в ритме вальса шелест, так тоскливо похожий на звук скользящих по идеально наполированному паркету шелковых подолов пышных платьев дам. А переливы птичьих песен, их пронзительные звонкие ноты отчего-то напоминают женский смех в тихом перешептывании секретов. Ох, родные просторы и так знакомый мне мир, который с каждым днем все ускользает дальше и дальше. Каменное сердце от нестерпимой боли и тоски рвется на части, обливаясь кровью и ядом, и тут же заживает, чтобы вновь терзать мою израненную душу.

Юг больше никогда не будет прежним, как и я сам. Я скинул спесь былого глупого романтизма перед сражениями. В войне нет ничего красивого или достойного, в ней есть место только смерти, боли и страданиям. Мало кто знает, что мне пришлось перенести, а кто знал, почти все погибли. Мало кого волнует это, ведь нет семьи, которую бы не затронула цепкая и беспощадная грабля войны.

Даже став вампиром, как бы ни хотела Мария, но я не могу оставаться равнодушным к тому, что янки упорно пытаются накинуть на Юг удавку и, как рабов, подчинить нас. Прикрываясь гнилыми лозунгами аболиционистов, северяне сами к ним крайне равнодушны, и, более того, они имеют рабов, причем многие из них свободны и зовутся рабочими мануфактур, которых нещадно эксплуатируют за гроши. А о тех, чья кожа черна, как смоль, тактично умалчивают. Они обвиняют нас в аморальности, размахивая бумажкой, которой бы я лично подтерся в туалете, попадись она мне в руки – Прокламация Линкольна от двадцать второго сентября тысяча восемьсот шестьдесят второго года, провозглашающая свободными рабов в тех штатах, которые «посмели поднять мятеж и отстаивать свои права на независимость». Что же ему мешало освободить всех рабов, о которых так «печется», или Западная Виргиния – рабовладельческий штат, входящий в состав Союза; отчего же там возвращают беглых рабов до сих пор? Эта Прокламация – не что иное, как экономическая диверсия против Юга. Признаюсь, порой я теряю веру в Конфедерацию, видя ее поражение, но в моем сердце вновь вспыхивает надежда, когда мы беспощадно громим янки. Пусть теперь меня нет на поле брани вместе с моими товарищами, но всем сердцем и душой я с ними.

Лишь в тихом одиночестве я смею пребывать в воспоминаниях, чтобы хотя бы на миг вновь оказаться в родном Питч Гроув. В них я вновь с легкостью взбираюсь на Блеквела, моего вороного коня, и пускаю его галопом сквозь персиковую рощу, пронизанную ароматом созревших плодов, и далее мимо хлопковых полей, любуясь белоснежным покрывалом из начинающих раскрываться хлопковых коробочек, навстречу закату. Туда, где в ясенях притаился белоснежный дом Лоуренсов, чтобы отобедать с ними и хоть на миг иметь возможность любоваться улыбкой Сары.

Больше я не станцую с ней кадриль. Не коснусь вспыхнувшего румянца на ее лице от сказанного мной комплимента или просто любующегося ее красотой взгляда. Не услышу смеха веселой компании задорных дураков, рассуждающих о прелестях подвигов на так манимой нас приближающейся войне. Не почувствую запах бренди и виски за игрой в карты. Ничего это больше не будет. И злость накатывает волнами лавы, и я испытываю такую ярость, которая в сто крат больше, чем та, что двигала мною на полях сражения с янки. Сейчас лишь месть дает мне смысл жизни, не исчерпавшее себя желание бить врага, оно движет мною…

Меж редеющих стволов деревьев вдалеке показалась сочная трава, укрывавшая пологую равнину, отблесками на гранях листьев она излучала ускользающее осеннее тепло, придавая лугу волшебно-туманное сиянье.

Прошел почти месяц с моего обращения. И сейчас я не испытываю того всепоглощающего чувства потерянности и одиночества, что пожирало меня, вампирская сущность несколько притупила эти эмоции. К тому же, жажда крови занимает мои мысли большую часть времени, помимо новых обязанностей и возложенной на меня ответственности по подготовке армии. Сумев завоевать уважение Марии, я получил возможность подняться по карьерной лестнице и тут.

На губах еще чувствовался вкус крови недавней жертвы. Размеренный, почти прогулочный шаг. Одна рука, как обычно, согнула в локте, а кисть уложена на пояснице, подчеркивая офицерскую выправку, под другую я веду прекрасную даму. Словно ничего не изменилось, почти…

- О чем задумались? – ее мелодичный голос приятно вторгся в мой разум.

О прошлом, и каким далеким оно кажется. Прошло уже почти два года с начала войны, а кажется, что две жизни. Я тоскую по тем радужным временам, когда все было так прекрасно и понятно. Среди нашего круга друзей семьи часто устраивались барбекю, а после бал, на котором, как всегда, танцевали до головокружения, забывая о редких перипетиях жизни, какая же беззаботная она была у меня… жизнь.

Хотелось сказать мне поначалу, но стоит ли обременять своими стенаниями столь прекрасную даму и перекладывать свой тяжкий груз на ее хрупкие плечи? Как непозволительно даже думать об этом, свое бремя я буду нести сам.

- День сегодня хороший, – повернулся я к ней с блаженным выражением лица, которое всегда воздействовало на окружающих самым положительным образом. Лучик света, пробившийся сквозь листву, заставил прищурить глаза, а по округе рассыпались тысячи бликов, моя кожа искрилась бриллиантовым блеском, украшая все вокруг свои мерцанием. Мария на миг застыла, ее переполнял какой-то детский трепет, но, словно вспомнив что-то очень важное, она, быстро заморгав, отвела задумчивый взгляд, а затем, улыбаясь, посмотрела на меня, сказав:

- Согласна, – негромко проговорила она, устремив взор вдаль. – Ни души… Иногда мне это нравится. Можно снова почувствовать себя самой собой и не огладываться из-за страха, что тебя разоблачат… – ее губы застыли, словно хотели сказать что-то еще, но не смогли или им не позволили…

Ее слова заставили задуматься. И вправду, вокруг не было ни души, я не чувствовал присутствия кого-либо, кроме Марии. Прекрасная пора осень: природа наслаждается последними теплыми деньками, сейчас невероятно сухая погода после затяжных ливней, наливших лес сочным зеленым оттенком. Но вскоре погода с ее холодными ветрами и пасмурными днями вновь заберет свой дар.

Какая непростительная расточительность – не воспользоваться таким чудесным моментом и не побыть «самим собой, не огладываясь из-за страха быть обнаруженным». За долгое-долгое время во мне не просыпался такой мальчишеский азарт совершить нечто безумное и своевольное, попрать все правила и совершить огромную шалость, которую мне все равно простят. Недолго думая, я сделал несколько больших шагов, оказавшись под прямыми солнечными лучами, сияя, словно ангел, спустившийся с небес – обманчивая притягательная красота убийцы. Но сейчас это было неважно.

- Джаспер! – прорычал нежный голос за спиной. Мария была в ужасе и бешенстве. И я знаю, что в ней проснулся тот же огонек, что и во мне, ей так же хотелось выйти из тени, но ее всегда слишком ограничивал зов разума, диктующий быть осторожной.

Солнце ласково прикасалось к моей холодной коже своими невесомыми лучами, словно опасаясь, но не способное противостоять обольщению моей безусловной красотой, поддавшись соблазну, его свет сливался воедино в экстазе с драгоценными отблесками «ангела убийцы».

Разведя руки в стороны, вознеся ладони кверху, я запрокинул чуть назад голову к небу, такому иссиня-голубому и бескрайнему. Прохладный ветер, полный сил, задул вновь, заиграв в ветвях шелестом листвы и голосами певчих птиц, взбудораженными им. Эти потоки воздуха имели непонятное очищающее воздействие на меня. Я ощутил невероятную легкость в теле, его почти невесомость, сознание стало чистым и ясным, я не мог вспомнить ничего, что было со мной прежде, это просто не имело значение в данный момент, меня посетило благодатное забвение, и я принял его с распростертыми объятьями.

Медленно повернувшись к девушке, которая, клянусь богом, хотела уничтожить меня одним лишь взглядом, я улыбнулся ей, как мальчишка, звонко рассмеявшись. И это не было похожим на усмешку, мое настроение, казалось, распространилось по этой пологой равнине, охватив все вокруг своим волнующим влиянием, не давая никому шанса ему сопротивляться.

- Я же говорила о правилах, – ее слова звучали неубедительно, хоть в них и был здравый смысл, но сейчас она слабо верила в них сама. – Люди не должны нас видеть, – она покачала головой, а затем выдохнула, сдаваясь, расплывшись в улыбке. – Вы несносный мальчишка, – корила она меня, словно мамочка, что показалось мне нелепым и столь смешным, что я вновь расхохотался. – Ох уж эти южане с их сумасшедшинкой, видно, отец не порол вас в детстве?

- Оставьте свои опасения, – стремительно подошел я к ней, обхватив ее тонкие пальцы и потянув за них, поманил ее на солнце вслед за собою. – Вот он, тот момент, о котором вы мгновение назад говорили, возьмите же его и насладитесь им.

Жадно втянув освежающий воздух, я отшагнул назад и, проведя пальцами по затылку, взъерошив волосы на нем, я беззаботно упал на спину. Закусив губу и лукаво улыбаясь, я посмотрел на все еще озирающуюся вокруг черноволосую красавицу. Необходим был еще один весомый довод, чтобы убедить ее окончательно, если бы я воздействовал на нее своими способностями, она бы мне не простила, я не мог утратить ее доверия и бесчестно нарушить кодекс джентльмена, сделав что-то против воли дамы.

- Если я правильно посчитал, – начал я, обратив на себя ее внимание, – то сегодня воскресенье, так?

- Да, так, но что с того?

- А то, что мы… люди… сейчас на воскресной службе, – посмотрев на нее, я протянул ей руку, маня присесть рядом. – Значит, мы можем немного побыть тут.

На ее лице отразилась задумчивость, она оглянулась по сторонам и нехотя, но все же, осторожно вложив свою руку в мою опираясь на нее, присела рядом. Бережно расправив складки на чуть замаравшейся белой ткани своей юбки, она с осуждением произнесла:

- Побудем немного тут, но вы, майор Джаспер Уитлок, должны привыкнуть к правилам.

- Да, мэм, – чуть привстав, я кивнул в знак почтения, снимая невидимую шляпу перед ней.

Soundtrack: You'll Be Mine - The Pierces

Она едва смущенно улыбнулась, отвернувшись, посмотрела за плечо. Я заметил на ее лице наимилейшую улыбку, словно видел Марию впервые, видел ее истинное лицо. «Почувствовать себя самой собой…». Опершись ладонями и запрокинув голову назад, она с наслаждением сделала большой глоток живительного здешнего воздуха, и я почувствовал всем своим существом, как каждая мышца ее тела расслабилась. Поймав себя на мысли, что я бесстыдно пялюсь на открывшуюся взору белоснежную, такую, должно быть, нежную на прикосновение кожу ее шеи и груди, я тотчас же прикрыл глаза, заложив руки за голову, безрезультатно пытаясь вернуть себе самообладание. По моему телу гуляли будоражащие волны возбуждения, и мне стало до невозможности стыдно за себя. Но, даже прикрыв глаза, я видел притягательную картину того, как прекрасная мисс, доверившаяся мне, расслабилась, скинув обременительные оковы правил поведения, а я… О боже, я бесстыдно видел продолжение своих грез, я желал. В своих мыслях я касался губами безупречного изгиба ее шеи, срывая с бледных губ томные стоны…

Невесомое прикосновение к моему бедру, к моему счастью и невыразимому стыду выдернуло меня из мыслей. Распахнув глаза, я посмотрел на Марию, что так пристально изучала меня взглядом, уголки ее губ дрожали.

- Надеюсь, у вас что-то в кармане брюк, сэр… – подмяв нижнюю губу, она безрезультатно пыталась скрыть улыбку.

Меня охватило такое чувство, сродни тому, который испытывает девственник, оказавшийся в самом развратном борделе. Я начал нести невесть что:

- О да, конечно, должно быть, это часы или еще что-то, – тут же сев, я сунул руку в карман в надежде вытащить из него хоть что-то, но увы… – Должно быть… это воздух так на меня действует…

Не зная, куда деваться от столь пристальных глаз, смотрящих на меня с умилением, я резко встал, отойдя на пару метров прочь, развернулся к ней спиной и оперся рукой о дерево. Господи, что на меня нашло?!

- Все нормально, Джаспер, – раздался рядом мелодичный голос, а следом я ощутил прохладное прикосновение тонких пальцев на своем плече. – Ты новорожденный и…

- Прошу, не будем об этом, – я постарался произнести это как можно мягче. Сделав глубокий вдох и вернув своему лицу хотя бы тень спокойствия, я развернулся к Марии. – Может, пройдемся?

Должно быть, одержимый своими непристойными фантазиями, погрязнув в океане возбуждения, я не заметил перемен в ее настроении. Когда я повернулся, то увидел боль в ее глазах.

- О нет, моя милая, я Вас обидел? Я не хотел! Прошу, простите меня! – тут же рухнув на колени перед ней, обхватив опустившиеся от бессилия хрупкие руки девушки. Это заставило ее посмотреть на меня, но она тут же отвернулась, ее взгляд заметался, а губы плотно сжались, не в силах произнести ни слова; если бы она была человеком, ее глаза бы налились слезами, а щеки раскраснелись бы.

- Скажите, что мне нужно сделать, и я тотчас же сделаю все, дабы загладить свою вину перед вами. Если… если так будет нужно, я удалюсь прочь, лишь бы не причинять более душевных страданий.

- Нет, нет… – замотав головой, она опустилась на колени предо мной, обхватив обеими руками мое лицо. – Джаспер… Ты… самый лучший мужчина на земле, о котором только можно мечтать, сказка, вдруг воплотившаяся наяву, я и не думала, что смогу когда-то встретить рыцаря, который защитит меня от всех бед, ставящего мое счастье превыше своих желаний…

- Мария Перес, я готов на все ради вашего счастья, – одержимый пылом страсти, тотчас же ответил я, утопая в рубиновом океане ее глаз, ласкающем бликами восторга и счастья, которое овладевает влюбленными. Казалось, крылья вырастали у меня за спиной, я не совсем осознавал значимость сего момента, наверное, потому, что сейчас я стоял на пороге чего-то нового, словно прежняя тьма жизни, которую я забрал с собой после смерти, став вампиров, сейчас, трепеща от ужаса, отступала прочь, уступая пред внезапно нависнувшим всепоглощающим счастьем.

Я видел, как вспыхнули ее глаза от моих слов, как эмоции закружились торнадо в ней, а ее пальцы, упавшие на мои плечи, выдали волнение, смяв серый плащ на них.

- Теперь, – хрипловатым от волнения голосом сказала она, – когда я знаю, что ваши чувства взаимны, я могу открыться вам. Знайте, что мое доверие к вам безгранично, и прошу, прошу вас, поклянитесь, что сохраните мою тайну.

- Клянусь, – шепнул я, обеспокоенно посмотрев на Марию. Какой хрупкой и уязвимой она сейчас была. Я чувствовал тот неподдельный страх, что обуревал ею. – Прошу вас, успокойтесь, вы в безопасности, все хорошо… – мои пальцы крепко, но бережно сжали ее. Я и опомниться не успел, как ощутил трепещущее тело на своей груди и натяжение ткани под впившимися в нее пальцами. Лишь тончайший и самый прекрасный аромат кожи мисс Перес подтвердил правду – она упала в мои объятья, а я, опешив, лишь через пару секунд коснулся ее спины, заключив в объятья, подарив долгожданное ощущение безопасности, которое начало завладевать всем ее существом.

Не в силах пошевелиться, какое-то время мы стояли вот так, молча, пока я аккуратно не присел на траву, увлекая Марию за собой. Прикрыв глаза, едва скользнув лобиком по моей ключице, она одарила меня не тем гнусным чувством возлежания, а трепетом от такого чувственного мимолетного прикосновения, я словно вновь ощутил себя тем мальчишкой, что был до войны…

- Я давно хотела… – растерянно вдруг проговорила она. Ее взгляд метался и не решался посмотреть на меня некоторое время. – Хотела рассказать тебе… Но это… Я… – чувствуя, что сейчас нужно лишь молча позволить ей выговориться, я приободряющее погладил ее по спине, ожидая рассказа.

- Два года назад я жила в Монтеррее, – название города прозвучало с такой нежностью и любовью, с какой говорят о родном доме. – В кругу друзей, которые стали мне семьей. Они нашли меня полумертвую в тысяча восемьсот сорок шестом году, когда я лежала в муках, перерождаясь. Они приняли меня как родную. Тот вампир, что сделал это, просто не обременил себя удостовериться, что я мертва, как я думаю, а они же убедили меня, что во мне есть тяга к жизни, поэтому я выжила. Я обязана им многим, слишком многим… – повисла тишина. Даже птицы, казалось, замолчали, но, думаю, мне показалось. Мария продолжила: – Примерно полтора года назад в наш город пришел гость, разумеется, поначалу его приняли настороженно, но он расположил к себе всех, заручившись доверием. Мы радушно оказали ему прием. Обычно на юге гостей не любят, потому что они сулят беды, жадность обуревает вампирами, и каждый жаждет оторвать свой кусок земли, дабы беспрепятственно питаться, сколько его душе угодно. Но он был таким обаятельным и замечательным собеседником. Не то, чтобы мою семью обделили этим, но ты же понимаешь, что иногда всех навещает скука от обыденности и рутинности жизни, – я кивнул ей в ответ, она продолжила. – К несчастью, мы поддались этому и впустили в загон с овцами волка, облачившегося в шкуру овцы. Недолгое время ему удалось скрывать свое истинное лицо. И первой об этом узнала я. Поначалу он ухаживал за мной, проявляя настойчивость, но не нарушая правил приличия. Он нравился мне, но не настолько, чтобы принять его ухаживания. Ты еще не знаешь, но вампиры любят… иначе. Наша любовь более глубокая и всепоглощающая, если мы любим, то это навсегда. Это чувство не посетило меня. Объяснившись с ним, я дала понять ему, что у него нет шансов. Он пришел в ярость… – с хрипом она сделала судорожный вдох, в ее эмоциях отчетливо появился ужасающий холодок страха. – Если бы не Леонардо Гомес, он бы… – резко отвернувшись, пытаясь скрыть лицо от меня, она шепнула, словно желая, чтобы я не услышал этого, – он бы изнасиловал меня, и ему это почти удалось. Но его остановили и вышвырнули прочь.

Кто это был? Я убью его! Я почти выкрикнул этого, мои зубы обнажила вздернувшаяся вверх губа, тело сотрясало мелкой дрожью.

- Собрав армию, он брал количеством, – ее голос зазвучал обреченно, почти мертвенно, безвольно, – я не знаю, как ему это удалось. Они пришли ночью. Я думала, что он просто ушел и смирился, он ничем не выдавал себя, ни единого намека на намерение отомстить. В этой неожиданной атаке я потеряла семью, в которой жила долгие годы. С той ночи я живу в непрерывном кошмаре, в страхе, что он найдет меня. Я знаю, что он ищет и ждет, что не успокоится, пока непокорная девица не будет наказана. Джаспер, – она нерешительно посмотрела мне в глаза, – я боюсь.

Мое каменное сердце сжалось еще сильнее от того, какой страх я увидел в ее глазах, от того что я переживал вместе с ней, ощущая ее эмоции. Мерзавец, гнусное животное, я порву тебя на куски, заставлю страдать, умолять о быстрой смерти за все твои злодеяния!

- Перед смертью Леонардо, самый старый вампир, заменивший мне отца, взял с меня клятву, что я выживу, несмотря ни на что, чтобы их гибель была не напрасна. Он наказал мне найти того, кто позаботиться обо мне так же, как он. И теперь я верю, что нашла, я нашла тебя, Джаспер, – выдохнули ее губы мое имя, пропитанное нежностью и любовью. Она в мгновение прильнула ко мне вновь, обняв так крепко, что я не сдержался и прикоснулся губами к макушке ее головы.

- Мария, – прошептал я ее имя, раздираемый чувствами подарить ей забвение спокойствия, оградив от всех опасностей, и поддаться жгучему желанию разорвать эту мразь немедля. – Обещаю, я отомщу за тебя и твою семью. Ты не будешь больше бояться его. Как невыносимо ощущать твой страх!

- Мы должны создать армию…

- Я убью его сам, не нужна мне армия! Я неуязвим.

- Он убьет и тебя! Ему неведома честь! Я не могу потерять тебя, Джаспер, прошу, не будь так опрометчив. Он будет скрываться за спинами своих марионеток. Ты и на шаг не приблизишься, пока не перебьешь всех его новообращенных.

- Значит… – мой рот внезапно заслонила ее ладонь, а прекрасное лицо исказила гримаса ужаса. Я не мог противостоять этому и сдался. Вскоре Мария собрала армию, преимущественно из военных. Мои способности стремительно развивались, и я добился в моей армии такой дисциплины, которой не было никогда на юге. Но это было не единственным моим достижением. Карлоса ждало неминуемое поражение.

В первый день после перерождения Мария обещала мне дать выход моей жажде мести, и она сдержала свое слово. Моим долгом и желанием стало отмщение за ее страдания, раз и навсегда обеспечить ее безопасность от этого гнусного подонка. Он не имеет права существовать на этой земле после всего, что совершил. Как он посмел поднять руку на даму?! Я убью тебя! Я иду… Бойся, дрожи, замри и знай, что это тебя не спасет, ты будешь найден и уничтожен!

_______________________________________________________________________________
От автора: Новые воспоминания, обличающие жизнь Джаспра. Что вы думаете обо всем этом? Жду ваших мыслей и впечатления на форуме.
Ваша Margaret Alidterch.