Я сижу у распахнутого настежь окна, из которого доносится вечерняя трель сверчка. Сегодня я жду Эдварда, так же как и каждый вечер – дожидаясь, пока Чарли уснет. На улице уже почти стемнело.
Внезапно я заметила вдали на дороге стремительно приближающийся к нашему дому «реббит» Джейкоба. Перехватило дыхание, и в груди будто что-то оборвалось. А если это… он? Мое солнце вернулось...
Нет времени для раздумий!
Я разогналась, пулей слетела по лестнице. Застыла перед входными дверьми, пока отец с Полом заносили с порога коляску с Билли. И поникла. Это не Джейк.
Пришлось идти на кухню - искать чем угостить нежданных гостей.
Пока я расставляла еду и приборы на стол, внутри стремительно нарастало непонятное предчувствие. И я не могла понять, что оно значит, пока не услышала за спиной, как меня позвал Билли, испугав до полусмерти:
- Белла, это тебе…
Он выудил из кармана вчетверо сложенный лист тетради и протянул мне. Я поняла, что это, но не до конца осознала и решила лучше переспросить:
- Что это?
- Это от Джейка.
Выхватив лист из покрытых старческими пятнами рук, я умчалась к себе, бросив отцу через плечо, что ужин готов.
Руки дрожат, а сердце бьется с неистовой силой. Я торопливо захлопнула за собой дверь, присела на краешек кровати и развернула лист.
Какой знакомый прыгающий почерк…

«Белла...
Нет, не так…
Беллз...
Да, так лучше. Ведь так тебя называем только я и Чарли.
Это твой пушистый друг - Джейкоб. Вернее сейчас не пушистый, так как жутко неудобно держать ручку в волчьих лапах. Ну не слушается она меня. Хотя я честно пытался удержать. А получилось только прихлопнуть ее к бумаге лапой. Так что пришлось возвращаться в свое двухметровое тело и вспоминать, как нужно работать пальцами по бумаге. Признаться - забыл. Последний раз это было в школе. Когда же? А, не важно... И школа - тоже больше не важна.
Я тебя очень прошу - получишь это письмо, не беги стремглав к Сету. Можешь даже не звонить ему. Он пока не знает, что я был дома. Он спит.
Да - ты правильно поняла, сейчас я снова вне дома. И снова наматываю километры к границе Канады. Я забегал домой лишь для того, чтобы накалякать тебе своим ужасным почерком записку. Хотя, может, и получится письмо. Не знаю, насколько меня хватит.
Надеюсь, меня не занесет и не придется переписывать. Мне бы этого не хотелось, потому что я спешу.
О том, что я был дома, не знает никто, кроме Билли. Стая не в счет. Кто был на тот момент в облике волков - поняли мои намерения. А если ты читаешь это письмо - значит, Пол привез Билли в гости к Чарли и мой отец незаметно передал тебе свернутую бумажку. Я надеюсь, так оно и будет. Потому что я в курсе - шеф Свон всю округу на уши поставил, чтобы найти "этого мальчика".
Видал я свою рожу на каждом столбе. Не могли получше фотку взять. Будто преступника ищут, честное слово. Ну да ладно. Чарли отлично выполняет свою работу, и это, пожалуй, первый случай, когда ему не удается добыть и толики нужной информации. Но так надо.
Но я вообще-то не по этому поводу пишу. Возможно, ты даже уже догадалась, по какому. Если же нет - мне не стоит затягивать время. Хотя вероятнее всего ты пропустишь первые строчки и сразу найдешь глазами главное.
В общем, я получил от кро извини… Эдварда приглашение на вашу свадьбу. Не волнуйся, я его не порвал, не выбросил в окно. Я прочел, как и полагается, и оно до сих пор валяется у меня в столе. Зачем? Сам не знаю. На память, наверное.
Раз уж я пишу тебе письмо, то, как ты уже поняла – для того, чтобы сообщить тебе, что я не приду на торжество и не буду твоим шафером.
Малыш, ты только не волнуйся, у меня всё хорошо. Знала бы ты, как же это замечательно – быть волком, чувствовать свободу, когда ты бежишь, нет – летишь, и свежий лесной ветер бьет тебя в лицо и наполняет легкие морозным холодом! Когда тебя не связывает с этим бренным миром ничего, кроме того, что ты - всего лишь часть его природы и со временем превратишься в тлен. Как и всё, что нас окружает. Кроме тебя, моя родная. Ты будешь жить вечно - даже когда меня не станет.
Ты только не плачь и не беспокойся за меня. Я не собираюсь раньше времени пытаться шмякнуться в не способную к восстановлению лепешку с вершины какой-нибудь канадской горы. Да и сомневаюсь, что для меня это будет так просто. А превращаться в обузу для стаи у меня нет никакого желания. Чтобы потом сгорать от стыда всю оставшуюся жизнь, глядя им в глаза… Нет! Я так не хочу.
Веришь ты или нет, но я нашел смысл в жизни. Какой? Просто жить. Жить, не жалея ни о чём, и смотреть только вперед. Я выбрал себе жизнь и не собираюсь менять решения. Жизнь волка. Волка-отшельника. Но так для меня даже лучше. Одичать мне счастья не представится (хотя, конечно, хотелось бы) - в моей голове постоянный шум голосов всей стаи. Хорошо, хоть все поняли и не клянчат, как в начале: «Вернись домой».
Теперь и ты пойми меня, Беллз. Я ни о чём не жалею. Кажется, я это уже говорил… Впрочем, неважно. Хотя да – единственное, о чём жалею - это о том, что причиняю боль отцу. Но о нем теперь есть кому позаботиться. Пол с Рейчел теперь с ним вместо меня. Пожалуй, если бы не они, я бы не смог сбежать нет, не так – уйти. Но здесь мне повезло. Хоть в этом…
Ты появилась в моей жизни совсем не внезапно, я знал тебя с детства и где-то в глубине души еще маленьким мальчиком мечтал, что ты когда-нибудь станешь моей женой, и мы будем жить так же счастливо, как мои родители когда-то. Когда ты привезла ко мне недееспособные груды металла (только их вид говорил, что когда-то это были мотоциклы) я подумал: это мой шанс. Скажешь, зря я так подумал? Возможно. По крайней мере, сейчас я точно могу сказать, что зря.
Если бы я знал, что Он вернется, я бы не строил напрасных надежд. Но ты была ко мне так близко, что, кажется, еще немного - и ты станешь моей, и у нас всё получится – как я и мечтал. А человек не может жить без надежды, так ведь? Вот и я надеялся, что, даже несмотря на то, что он вернулся - после всего, что с нами было, ты можешь выбрать меня.
Каким же я был дураком! Только сделал тебе больно. На что-то путевое я вряд ли гожусь. Разве что возвращать к жизни те груды металла. Но это уже в прошлом.
Ты только не вини себя ни в чём. Никогда, слышишь? Ты ни в чём не виновата. Ты любишь его. Всегда любила больше, чем меня. Нельзя желать того, что никогда не было твоим. А я не хотел этого признавать. А теперь расплачиваюсь за свои же ошибки Так! Ты этого не читала, поняла?
Ты, наверное, подумала, что я обиделся на тебя за то, что ты предпочла его мне, не хочу тебя больше видеть и поэтому не приду на вашу свадьбу. Нет, малыш. Мне не за что на тебя обижаться. Но так будет лучше. И не спорь со мной.
Я знаю, что ты тоже хочешь меня увидеть, но все-таки не нужно. Я не хочу видеть слезы вины и жалости ко мне в твоих глазах. Я хочу помнить тебя улыбающейся. Такой ты дразнила меня - когда мы спорили, сколько же нам на самом деле лет. Вот это моя девочка!
И я не хочу портить тебе праздник своим присутствием. Мы только начали отвыкать друг от друга, а я боюсь взрыва эмоций при встрече да еще в такой день. Согласись – нам это ни к чему. Подумай об Эдварде. Я знаю – он любит тебя. И не важно, что я по этому поводу думаю. Ему будет горько видеть тебя в таком состоянии. Ты ведь не хочешь причинить ему боль? Он тоже мечтает видеть тебя счастливой. Так вот! И я хочу, чтобы ты была счастлива. И больше никогда из-за меня не плакала. И я не буду плакать. Я сейчас свободен, понимаешь? И хочу, чтобы всё так и оставалось.
Я никогда не запечатлюсь по той причине, что просто не собираюсь попадаться людям на глаза. Я хочу любить только тебя. И помнить только тебя - две левые ноги, хрупкий, неуклюжий человечек. Мой милый, любимый человечек.
Мне жутко даже представить, что я могу попасть в магическое рабство и зависимость под названием «импринтинг». Я видел, что это такое глазами братьев, и ни за что не хочу стать таким, как они.
Всё, чего я хочу – это свободы от всего, прямо как сейчас, и чтобы ты была счастлива. Я никогда тебя не забуду. Я люблю тебя. Я знаю, что сейчас ты прошепчешь «и я тебя». И мне тоже это известно. Уже давно.
Не ищи меня больше. Прости. И прощай навсегда. Моя судьба теперь – ветер.
Пожалуйста, не плачь.
Люблю тебя…

Прижав к груди кусок бумаги, мокрый от слез и помятый по краям от дрожащих, судорожно сжимающих его пальцев, я будто обнимала самого Джейка, прощаясь с моим солнцем навсегда:
- И ты меня прости…