К.

В конце осени в Форксе, как обычно, активировались простуды. Больница заполнилась кашляющими, чихающими и сморкающимися, дежурства стали веселее, особенно ночные. Персонал, похоже, решил, что я неисправимая сова, если мне нравилось брать ночные смены. И ведь не объяснить.

Я вернулся с обхода и мельком глянул на себя в зеркало. Глаза потемнели, то ли от усталости, то ли от жажды. Мне определенно пора было на охоту. Я поправил волосы, ослабил узел на галстуке и улыбнулся от мысли, что в мифологии западных культур вампиры не должны были отражаться в зеркале. Интересно, какой умник до этого додумался?

Мои мысли прервал голос, оповестивший больницу, что доктор Каллен должен подойти в приемное. Поступили новые заболевшие. Этой осенью вирус особо свирепствовал, не щадя даже сильных молодых людей. Вздохнув, я подтянул галстук обратно и пошел на первый этаж, пряча несвоевременное чувство голода за привычным бастионом более важных дел.

...

Иней посеребрил поникшую зелень, утро дышало прохладой, а день обещал быть по-зимнему морозным. Машинально поймав за локоть уже поскользнувшуюся девушку на лестнице, я не ответил улыбкой на ее зачарованный взгляд: сейчас мой природный магнетизм был как-то по-особому некстати, говорить мне совершенно не хотелось, тем более разрешать острый интерес к моей персоне, плохо скрываемый за благодарностью. Моя природа оказывала поистине гипнотическое воздействие на людей, и это мне всегда помогало в работе. Но порой даже мне хотелось побыть одному.

Вместо того, чтобы направиться на парковку, я развернулся в сторону центра города. Ритм шагов успокаивал накопившиеся переживания за дежурную ночь, восходящее солнце было плотно укутано тяжелыми зимними облаками, а ноги несли меня вперед вдоль шоссе, без особой цели. Магазины уже открылись, редкие прохожие казались неаккуратными мазками кисти на серо-сизом полотне улиц маленького холодного городка.

Поэтому я сначала заметил большой туристический мотоцикл на обочине, а уже потом – фигуру человека в экипировке и шлеме, который стоял под фонарем и в его тусклом свете листал бумажную карту. Где-то вдалеке скрипнули колеса на гололеде, и я удивился, что делает мотоцикл в такое время в таком неподходящем для него месте. Заморозки редкость для начала октября здесь, но на двух колесах на льду намного хуже, чем на четырех.

Не столько желание помочь, сколько любопытство – буду честен – заставило меня подойти и предложить помощь. Человек поднял голову в шлеме и я вздрогнул, увидев вместо лица собственное искаженное отражение в зеркальном взоре.

– «Холлидей Инн». Гостиница где-то в этом месте.

Это был довольно холодный и уставший женский голос. Она была высокой, но очень худой, впрочем фигуру скрывал пропыленный кожаный мотокостюм. Только сейчас я понял, что пока я ее разглядываю, ко мне вообще-то обращаются с вопросом.

– Он закрылся на зиму, туристическая гостиница крайне низкого качества, - машинально ответил я, не сообразив, что оценки как раз от меня не требовалось. Она подняла руку в бронированной перчатке и подняла визор. Я почувствовал, что мое горло сдавила жажда, причем резко и в весьма агрессивной форме. Возможно, дело было в незнакомом запахе, я ведь прекрасно знал запах каждого жителя этого городка, но еще никогда жажда не определяла мои поступки. Мои кулаки непроизвольно сжались. Срочно нужно было отвлечься, и я ободряюще улыбнулся.

– Но не расстраивайтесь! Здесь есть комфортабельный отель всего в паре километров отсюда. Сейчас покажу его на вашей карте.

Я сделал слишком резкое движение рукой, упустив контроль за скоростными рефлексами, и мотоциклистка отступила на полшага. Ни намека на страх – ее сердцебиение даже не вздумало ускоряться. Или у нее стальные нервы, или железное сердце, однако взгляд приобрел настороженность и остроту. Через секунду она уже отбросила подозрения и протянула мне карту, но вдруг из-за угла вышла миссис Джонсон с коляской, увидела меня и на всех порах покатилась ко мне. Вот же кошмарное совпадение! Джонсон была невыносима даже для меня, вбила себе в голову что ей просто жизненно необходим роман с неприступным доктором, поэтому все встречи с ней обычно заканчивались ее «внезапным» обмороком или «сердечным приступом». Даже рождение ребенка не выбило из ее головы эту придурь. Я понял, что быстро сбежать уже не получится: в руке была пресловутая карта, усталый взгляд девушки в шлеме равнодушно наблюдал за приближением перехватчика, а та с походкой, соответствующей полной женщине на гололёде, неотвратимо катила вперед коляску.

Вдруг ее ноги поехали в разные стороны, и я как в замедленном кино смотрел, как она растягивается на противоположной стороне дороги, пока коляска с ребенком выкатывается на шоссе. Свет фар не оставлял ни малейших сомнений в том, что должно было случиться. И вместо того, чтобы действовать, я беспомощно смял карту в кулаке, не в силах пошевелиться, жажда от присутствия проклятой девчонки пригвоздила меня к земле. Теперь я понимал, что испытывал Эдвард вблизи от Изабеллы...

Меня оттолкнула сильная рука, и я увидел на мгновение взгляд из-под визора мотошлема.
Странный оранжевый аберрационный диск на радужке и холодная решимость. Ни страха, ни волнения.

Эти глаза не были человеческими.

Всё, что я успел заметить далее, захваченный своей жаждой и чуждым привычному миру запахом, это худощавую фигуру, перехватившую коляску прямо перед приближающимся пикапом. Она оттолкнула коляску прямо ко мне, и этот импульс потратил весь её рывок, не оставляя ей шанса на льду. Заскрипели бесполезные тормоза и бампер врубился в ее колени.

...

А.

С самого начала меня взбесил этот сонный городок. Хотя, правильнее было бы сказать, что меня взбесила сначала извилистая ночная дорога, хорошенько прихваченная льдом. Потом севший смартфон. Потом моя задняя покрышка сделала неприятное «зюзю» на повороте, прозрачно намекая на то, что она не зимняя. Словом, въезжая в Форкс, во мне кипело усталое раздражение.

Я не собиралась оказываться поздней осенью на границе с Канадой. Прохождение маршрута через нее задержалось на три недели, пока я ремонтировала пострадавший в аварии мотоцикл. И теперь принимала последствия сдвига графика: конец октября, а моя крайняя точка по побережью – пляж Ла-Пуш – становился недостижимым с каждым ледяным днем приближающейся зимы. Порт Анджелес я промчалась по солнечному теплу, решив переночевать в Форксе.

Кто же знал, что там будет такая жуткая дорога, да еще этот лёд! Я кралась меж сосен едва за 60, пока фары искали путь среди клочьев тумана, а покрышки издавали тревожные звуки, проскальзывая время от времени.

Словом, в Форкс я прибыла утром, уставшая и сердитая на весь мир.

Мне катастрофически требовался отдых и тепло. Недостатком армированных кибернетических имплантов, установленных «Цербером», была их теплопроводность. Проще говоря, все равно что носить металлические детали в себе и постоянно мёрзнуть от неизбежного контакта с холодным металлом. Особенно мучило соединение протеза в плече: вместо легкого синтетического компаунда мне установили металлический, раз уж цели моего воскрешения были не совсем мирные. Кто же думает о последствиях. Кто вообще мог представить, что я, собранная из кусочков самой технологически развитой группировкой нашего времени, окажусь на Земле образца XXI века?

...

В этом городе, кажется, вовсе солнца не бывает. Вроде рассвело, когда я въезжала, но светлее так и не стало. Или это зрение уже подводит, кто знает. Прокладывать курс через город пришлось по бумажной карте, которую я купила на заправке. Реле, обеспечивающее зарядку телефона, благополучно сгорело, как только я покинула Порт Анджелес. Чувствуя, что ноги ошибаются с переключением передач, я остановилась на обочине, чтобы определиться с курсом на ночёвку.

Пока я пыталась узнать знакомые обозначения... впрочем, кого я обманываю. Я пыталась понять в какой части города я вообще нахожусь. Ещё б фонарь поярче светил, было б хоть что-то видно.

Какой-то длинный тип в пиджаке неожиданно вырос рядом со мной как из-под земли. Кажется, он предложил помощь. Я ткнула в карту наугад, назвав мотель, который подсказал мне сонный продавец на заправке. Пока он отвечал, я догадалась поднять визор и мир вокруг обрёл хоть какую-то четкость.

Проклятье. Мне срочно нужен отдых. Кругосветное путешествие ошибок не прощает, а я делаю такие глупости!

Так, понятно, закрыт на зиму. Как этому парню не холодно в одном пиджаке?..

Я равнодушно наблюдала, как от моего дыхания клубится пар из-под шлема.

А у него нет.

Какой холодный тип...

Кажется, моя нервная система отключила реагирование на внешние раздражители в целях энергосбережения, по крайней мере сообщение об активации этого режима уже несколько часов болталось в моем встроенном интерфейсе. Рядом с предупреждением о критическом переохлаждении и отсутствии связи с СУЗИ. Ничего, сейчас разберёмся с ночёвкой и всё исправим.

Тип в пиджаке протянул руку за картой, а мои натренированные инстинкты восприняли это как угрозу. Ну вот, приехали. То спят, то не спят. Кажется, он удивился моей реакции, но мне было не до того: моя правая рука уже обжигала холодом металла. Нужно было как можно скорее согреться, а вытянуть позвоночник на чем-то горизонтальном казалось верхом желаний.

Его взгляд метнулся куда-то мне за спину, а лицо приобрело страдальческое выражение. Оно ему не шло, как-то не свойственно, как будто он так редко делает такую кислую мину, что уже забыл, как это делается. Какая-то полная женщина с коляской на крейсерской скорости уже приближалась к нам, а змей раздражения внутри меня снова поднял голову. Ещё не хватало мне проблем с местным населением! Я так долго и мучительно добиралась сюда, не для того, чтобы оказываться в центре очередного скандала. Ну или что там собиралась излить на моего Вергилия эта милая дама... Впрочем, мироздание оказалось на моей стороне, и бедная женщина растянулась на льду.

Моей стороне? Похоже, ровно наоборот: чёртова коляска покатилась прямо под колеса, кто бы там ни был, его фары уже были совсем рядом.

Почему я иногда сначала делаю, а уже потом думаю? Почему машина в моей голове принимает решения не учитывая иной раз, что последствия буду переживать я, а не она? «Цербер» беззастенчиво врал, что проект «Лазарь», подаривший мне вторую жизнь, не затронет механизмы действия моей личности...

Как будто со стороны, я наблюдала, как моя кибернетическая рука отталкивает типа с картой с дороги. Его удивлённый взгляд остановился передо мной всего на долю мгновения, но этого оказалось достаточно, чтобы моё отточенное восприятие выдало отчёт: такого цвета глаз у людей не существует.

Эти глаза не были человеческими.

В одно движение я отталкиваю коляску к застывшему в каком-то трансе обладателю аномальных глаз и разворачиваюсь, чтобы принять удар самыми защищенными участками тела.

Миг – удар, и темнота сомкнулась.