Рождество всегда было моим самым любимым праздником. Вокруг любимые люди, все счастливы, нарядная елка и горы подарков. Каждое Рождество в моей жизни было счастливым. Я даже не понимала этого поздравления – Счастливого Рождества. А каким еще оно могло быть? Только счастливым. Ну, или самым счастливым, ну, или самым-самым счастливым.

Детское Рождество связано для меня с огромными, пахнущими смолой и хвоей елками, которые привозил папа, а мы с мамой наряжали их самыми красивыми на свете игрушками. Может быть, они были абсолютно обычными, но мне казались волшебными. Став старше, я стала больше любить Рождественские вечеринки и поздравления. В этом праздничном единении семьи, друзей было столько тепла и любви, что меня переполняло счастье, расплескивающееся на всех вокруг.

А с семнадцати лет каждое мое Рождество неразрывно связано с Джейкобом. С милым, любимым, хорошим, дорогим… Но однажды предавшим. Да, конечно, он приедет перед Рождеством, осыплет Оли подарками, но потом уедет. Уедет, чтобы провести Рождество со своей любимой женщиной. А мы с дочкой останемся вдвоем. Можно было бы поехать к родителям, но не могу я преподнести им такой сюрприз… Они, конечно, будут нам рады, ведь несколько месяцев они не видели внучку. Но я не знаю, как им сказать, что меня бросил муж, что он просто взял, собрал вещи, сказал «прости» и ушел. Он навещал нас, постоянно звонил, приходил к Оли… Но он теперь с другой.

Я не знаю, кто Она. Просто знаю, что Она есть. Я знала это еще до того дня, как он ушел. Последние несколько месяцев нашей семейной жизни я замечала странные телефонные звонки, после которых у него менялось настроение; как он расплывался в улыбке, хотя еще за минуту до этого разговора, или даже смс-ки, хмурился и был недоволен всем и вся. И еще мы почти перестали заниматься любовью. Это происходило редко, и походило на отработку обязательной программы. Раз в две недели, два раза и спать. Я пыталась проявлять инициативу сама, но это нечасто имело успех.

Потом, вероятно, посчитав себя хорошим конспиратором, он расслабился еще больше. И все признаки наличия другой женщины оказались налицо. И поздние приходы домой, когда все друзья и коллеги дома, и участившиеся звонки, и явно женские подарки, которые он приносил домой. Я все понимала, все знала… Но просто молчала, тихо глотая слезы, не говоря ничего. Я была убеждена, что это временно, что у многих так случается, что пройдет немного времени, и он снова будет только мой. Я ждала, стараясь быть для Джейкоба еще лучшей женой. Хозяйкой, любовницей, мамой. Хотела, чтобы он видел, чтобы оценил, но он просто ушел.

И вот Рождество. Это первый праздник, в который мы с Оли остались одни. Конечно, был еще День Благодарения. Но его Джейкоб решил провести с дочкой, и мы на один день снова притворились семьей. А теперь мы с ней будем вдвоем… В Рождество. Как же я любила в детстве этот праздник. Как же мне хочется, чтобы каждое Рождество моей дочурки было таким же счастливым, как и у меня когда-то. Мы уже нарядили елку, скоро под ней появится гора подарков. Но нет главного, папа не с нами, папа ушел к другой.

Моя маленькая девочка спала. Темные кудряшки рассыпались по подушке, пушистые черные ресницы веером опустились на нежные щечки, покрытые легким румянцем, пухлые губки сладко причмокивали во сне. Укрыв мое чудо одеялом, подаренным бабушкой – мамой Джейка, я бросила взгляд на календарь. Двадцать второе декабря. Послезавтра канун Рождества. И впервые в жизни в этот праздник мне придется притворяться, что я счастлива, улыбаться, когда хочется рыдать, делать вид, что все хорошо, лишь бы у Оли был настоящий праздник.

Чтобы не будить малышку своими всхлипами, я ушла на кухню. Ежевечерний сеанс слез, запиваемых горячим шоколадом. Горячий шоколад – одна их тех слабостей, с которыми не могу расстаться. «Твои глаза такого же цвета, как твой любимый шоколад», - постоянно говорил Джейк. Или подшучивал, что если бы я не пополняла запасы этого напитка в себе, глаза поменяли бы оттенок и стали банально карими. Я улыбнулась воспоминаниям, запила их глотком обжигающей сладости, и снова плакала… От жалости к себе, от собственной слабости, от бессилия что-то изменить. Мои слезы прервал звонок сотового, лежащего рядом на столе. Всегда ношу телефон с собой по квартире, мало ли что. Раньше я все ждала звонка от Джейка, теперь просто привычка.

- Ты, как обычно, рыдаешь на кухне с чашкой шоколада? - раздался в трубке голос Элис.

Я всхлипнула. Скрывать было бессмысленно. Лучшая подруга слишком хорошо меня знала. И я тоже знала, зачем она мне звонит. Она почти месяц уговаривала меня поехать с ней и ее мужем на Рождество в Форкс, в дом какого-то приятеля Джаспера. Она уверяла, что будет весело, что я смогу отвлечься, что мне нужно сменить обстановку, что моя квартирка в Сиэтле нисколько не соответствует духу праздника, и что Рождество в доме в лесу мне просто жизненно необходимо. Возможно, она была права во всем этом. Только я не хотела никому портить праздник унылым видом, не сдержавшимися слезами, своим одиночеством. Но в этот раз, предпринимая последнюю попытку убедить меня, Элис была настроена особенно решительно.

- Белла, послушай меня, пожалуйста. Даже если ты хочешь страдать в одиночестве, ты можешь делать это в Форксе. Закрывайся в комнате, реви в подушку, пей мартини или шоколад, или что ты там еще собиралась делать одна в своей кухне. Но дай возможность Оливии провести нормальные Рождественские каникулы. Снег, лесной воздух и даже компания в лице пятилетнего племянника хозяина дома.

Элис знала, на что нажать. Я могла не думать о себе, но счастье моего ребенка – это то, о чем я думала постоянно. И Элис права: будет лучше, если Оли сможет провести несколько дней так, как она описывает.

- Но, Элис, я не знаю, это как-то неудобно… Я же не знаю этого самого хозяина…

- Белла, Эдвард – отличный парень, он будет только рад, что ты и Оли приедете.

- Расскажи мне, кто там еще будет, - выдохнула я, почти сдаваясь.

- Само собой Эдвард, я и Джаспер, потом Розали – это сестра Эдварда, Эммет – ну, его, надеюсь, помнишь с нашей свадьбы, - да, старшего брата Джаспера сложно забыть, - их сын Роберт и, я очень надеюсь, ты и Оли.

- А что, хозяин дома будет один?

- Я не знаю. Белла, - она замолчала, - он недавно развелся, и…

- Что? Элис, только вот давай ты не скажешь мне сейчас, что это ваша попытка свести меня с разведенным мужчиной! Если от него ушла жена, то…

- То это ничего не значит! - резко перебила меня подруга. - И тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было! Так что перестань киснуть, хочешь страдать в Рождество – да пожалуйста! Только делай это в Форксе, в уютном домике, припорошенном снегом, греясь у теплого камина и наблюдая за огоньками на живой ели. А Оли будет лепить снеговиков, играть в снежки, кататься на санках, и просто отдыхать и резвиться, как нормальный ребенок.

Я сдалась. В конце концов, никто ведь не помешает действительно закрыться в комнате, когда Оли уснет, и не участвовать во всеобщем веселье. По словам подруги, все уже должны были быть на месте. Сам хозяин дома приехал в Форкс еще за несколько дней до Рождества, Эммет, Розали и Роберт тоже уже были там. Элис говорила, что они с Джаспером поедут рано утром, и звала нас с собой. Но мы с Оли приехали в Форкс только на закате двадцать третьего декабря.

---

- Оу, - изумленно протянул пожилой таксист, когда я назвала ему адрес, - вы гостья мистера Каллена?

Черт, я не знаю его фамилию!

- Эм.. Да… вроде бы…

Таксист рассмеялся. Но как-то грустно посмотрел на меня.

- Вы назвали его адрес, но сомневаетесь, что он вас ждет? - и он покосился в сторону Оли.

- Я просто не знала фамилию хозяина дома, - невнятно объясняла я, сама не зная зачем. - Нас позвали друзья, сказав, что он не против.

- Вы ему понравитесь… Я в этом уверен, - я не стала на это отвечать. И не поняла, почему он так сказал, и какое ему вообще дело. Заметив, что я нахмурилась, мужчина не проронил больше ни слова, до места назначения мы ехали в тишине.

Засмотревшись на бег снежинок за окном, я не сразу поняла, что мы приехали. Опомнившись, быстро расплатилась и, пока водитель доставал наши сумки из багажника, быстро отстегнула ремни безопасности и помогла дочке выбраться из машины. Мужчина пожелал нам Счастливого Рождества и сел обратно в машину, и только после этого я обратила внимание на дом. Оливия уже стояла и, приоткрыв ротик, не моргая, заворожено взирала на это сказочное чудо.

- Оли?

- Мамочка, мы попали в сказку? - дочка подтвердила мои мысли.

Я посмотрела еще раз. В окружении заснеженных хвойных деревьев стоял светлый двухэтажный дом. Все окна светились золотистым цветом, отбрасывая блики на снег на несколько метров вокруг. Покатые серебристые склоны крыши, высокое резное крыльцо, украшенное светящейся разноцветной гирляндой, даже каминная труба – настоящая Рождественская сказка. Так и ждешь, что сейчас по небу пронесутся олени, тянущие повозку Санта-Клауса, и он сам, с мешком подарков наперевес, запрыгнет в дымоход, чтобы одарить обитателей этого домика праздничным волшебством.

В окнах первого этажа было видно, что внутри кто-то перемещается; вот кто-то, заставив вздрогнуть оранжевые занавески, пробежал на бешеной скорости. Или ребенок, или кто-то совсем маленького роста, как Элис, например. Внутри люди, которые уже веселятся в приближении самого главного праздника года, которые уже счастливы… Я замерла, испуганно озираясь вокруг. А что если… Что если я не смогу быть с ними такой же веселой, что если я испорчу им эту сказку?

На невысоком фонарном столбе, около которого мы стояли, висел венок из омелы, украшенный красным бантом, слева от нас пристроился большой снеговик, украшенный алым шарфом, с ведром на голове, перчатками на руках-ветках, носом-морковкой, и даже глаза, рот и якобы пуговицы были из чего-то сделаны. И этот зимний страж, казалось, охраняет вход в какой-то еще сказочный мир, огражденный невысоким заборчиком и аркой, расположенной точно за его спиной. На самом деле, там была тропинка то ли в лес, то ли в парк, но в этом снежном великолепии все казалось таинственным, сказочным.

Ручка малышки в моей руке начала подрагивать, и только тогда я сообразила, что мы уже слишком долго стоим вот так без движения, разглядывая удивительный домик. Мы пошли по каменной тропинке, вычищенной от снега. Оли потянула меня за руку, заметив санки, прислоненные к деревянному забору, ограждающему дом.

- Детка, утром ты обязательно покатаешься, - уверила я ее. Она радостно заулыбалась и потянула меня за руку вперед, спеша в тепло дома.

- Ну, наконец-то, - вскрикнула Элис, подхватывая Оли на руки, как только открыла на дверь. Меня всегда поражала энергия, бьющая ключом из моей миниатюрной подруги. Она никогда не была отражением классических канонов красоты, но всегда великолепна. В этот раз ее смешно-торчащие черные волосы были уложены с помощью воска в еще более забавное пересечение прядей, а хрупкая фигурка подчеркнута ярким атласным платьем золотисто-бежевого оттенка в тон ее глаз.

- Тетя Элис! - весело воскликнула в ответ кроха, обнимая мою любимую подругу за шею. Но сразу же притихла, заметив в просторном холле еще трёх людей, с интересом и улыбками на лицах наблюдающих за ней.

- О, сейчас я тебя познакомлю, - тут же опомнилась Элис, принимаясь быстро освобождать мою девочку от теплой одежды и обуви. Я быстро скинула свой пуховик и нашла заготовленные для дочки мягкие тканевые кроссовки, в которых ей удобно будет дома, и в четыре руки мы быстро переодели малышку.

Муж Элис решил познакомиться с крохой первым. Оли удивленно распахнула глазки, увидев приближение высокого незнакомца. Хотя, судя по приподнявшемуся уголку губ, внешность Джаса ее заинтересовала. Похоже, у нее с детства хороший вкус.

- Привет, Оливия. Я Джаспер, - он с серьезным видом протянул руку. Дочка вложила свои маленькие пальчики в большую мужскую ладонь, немного испуганно косясь на меня и Элис.

- Джаспер – мой муж, - успокоила ее подруга, - думаю, что можешь считать его своим другом, как и меня.

- А ты, - Оли хитро прищурила черные глазенки, - покатаешь меня на санках завтра?

Джаспер, смеясь, пообещал выполнить ее просьбу сразу после завтрака. Так же развеселились от непосредственности моей крохи Розали и Эммет. Их сын Роберт уже спал, и они предположили, что и Оли тоже следовало бы отправиться спать. Но сначала все же решили ее накормить. Слишком много времени прошло в дороге, но сонливости в ней не замечалось, зато аппетит, похоже, разыгрался на славу.

Эммет вызвался помочь. Я передала девочку ему в руки, забавляясь тем, что она смотрелась еще меньше в его руках. Эммет действительно весьма крупный мужчина: высокий, широкоплечий, невероятно мускулистый, но с этим так не сочетались его почти детское выражение лица, завитки светло-золотистых волос, ярко-голубые глаза и открытая улыбка. Глядя на него, я почти позавидовала его жене Розали, которая покоряла одновременно мягкостью и благородной красотой. Меня поразили ее волосы необычного оттенка бронзы. Сходство братьев Хейл не было очевидным: Джаспер и Эммет оба высокие, блондины, с почти одинаковым оттенком глаз, но вот остальные черты, и особенно фигуры, у них очень разные. И мне стало интересно, а как много общего у брата и сестры, кажется, Каллен?

- А хозяин дома? - спросила я у остальных, как только мы разместились у камина на мягких диванах и креслах в просторной гостиной.

- Эдвард уехал в магазин, но скоро вернется, - пояснил Джаспер.

- Не терпится познакомиться? - шепнула Элис, ткнув при этом меня локтем под бок.

Я отмахнулась от нее, продолжив изучать окружающую обстановку и людей. Здесь все казалось сказочным, волшебным, ненастоящим. Даже самые настоящие камин, задорно потрескивающий дровами и весело играющий язычками пламени, и ель, источающая хвойный аромат, украшенная игрушками и огоньками, каких я даже и в кино не видела. Вся окружающая обстановка была удивительно теплой и пропитанной духом Рождества. Стены, пол, потолок с древесным узором, а может быть, и впрямь из дерева, просто в приглушенном свете я не совсем разобрала, наполняли комнату неповторимым уютом, свойственным только лесным домикам. Винтовая лестница на второй этаж только усиливала этот эффект. Мягкие кресла и диваны, стоявшие напротив камина и стеллажа с аппаратурой, были обиты мягким, изумрудно-зеленого цвета материалом. На всех стеллажах и полках, благородного цвета венге, чья-то заботливая рука расставила удивительные светильники. Они представляли собой стеклянный шар, внутри которого находился светящийся предмет: маленькая елочка или домик, напоминавший тот, в котором мы находились. И эти шарики не просто светили, они плавно меняли цвет свечения. Красный перетекал в синий, синий – в зеленый, затем желтый и снова красный. И эта мягкая игра света создавала в комнате неповторимое мерцание, шарики играли цветом в разных фазах, а светящаяся гирляндами елка и отблески живого огня из камина только добавляли этой завораживающей обстановке таинственности.

- Мы хотели украсить гостиную свечами, - сказала Розали, проследив за моим взглядом, - Но Эдвард запретил. Сказал, что мы спалим ему дом, - она тихонько рассмеялась, - и Элис нашла такой выход. Только расставили все по верхам – так, чтобы дети не добрались и не переколотили все.

Элис. Конечно, Элис. Наверно, все волшебное в моей жизни за последние пятнадцать лет связано с лучшей подругой. Даже знакомство с Джейкобом… Я вздохнула, сдерживая готовые снова прорваться слезы.

Как только Эммет и Оли вернулись, я решила, что нам надо удалиться в спальню. И Оливии пора спать, и мне не следовало портить настроение остальным. Джаспер проводил нас в спальню, которую нам выделили. Большая двуспальная кровать позволяла нам с комфортом разместиться на ней. Пока Оли с интересом разглядывала обстановку комнаты в бежево-золотистых тонах, я распаковала самые необходимые вещи и приготовила постель, которая уже была заправлена белоснежным бельем.

Ванная, вход в которую был прямо из комнаты, оказалась небольшой и очень уютной. Оли, демонстрируя самостоятельность, беспрекословно умылась и почистила зубки, уже зевая на ходу. Все же сказывалось утомление и, несмотря на свою повышенную активность, вызванную новыми впечатлениями, она засыпала.

Я оставила включенной гирлянду на небольшой елочке, стоявшей прямо на прикроватной тумбе, только переведя ее в немигающий режим, чтобы мерцание не мешало Оли засыпать. Я укрыла девочку мягким одеялом и присела рядом, выслушивая все ее нереальные планы на эти Рождественские каникулы, впечатления от новых людей, особенно от Эммета и места, где мы находились. Ее детская фантазия сразу же разыгралась, сочиняя невероятные истории. Оли уснула на полуслове, сладко зевнув и замолчав. Я только понадеялась, что ее красивая сказка приснится ей этой ночью.

Я сидела рядом с девочкой, и мне не хотелось спускаться вниз, общаться... Но это невежливо и поэтому, глубоко вздохнув, я вышла в коридор. В спальне мне казалось, что в доме идеальная тишина. Ни одного звука не долетало до меня. Стоя в коридоре, я слышала музыку, голоса… Вновь тяжело вздохнув, я пошла в гостиную.

---

Еще не дойдя до конца лестницы, я поняла, что забыла, как дышать, чувствуя странную неловкость. Я подняла глаза в поисках причин моего дискомфорта и сразу наткнулась взглядом на него. На меня пристально смотрели два горящих изумрудных омута. Не в силах разорвать этот зрительный контакт, я преодолела последние ступеньки на ватных ногах.

- Белла! - позвала подруга, возвращая меня к реальности. Я часто заморгала, озираясь по сторонам. Та же комната, что и час назад. Только, кажется, воздух стал плотнее, гуще, жарче…

Элис расспрашивала, как комната, как Оли, как идея персональной елки прямо в комнате… Я механически отвечала, а сама рассматривала только его, находящегося в противоположной стороне гостиной, разговаривающего с Эмметом и Джаспером, и также внимательно изучающего меня. Он был красив, как бог. По оттенку бронзы в его растрепанных, слегка влажных волосах, я поняла, что это и есть Эдвард. Я сомневалась, так ли он красив, как его сестра? Нет. Она, в сравнении с ним, совершенно обычная. А он, он просто идеален. Тонкие, аристократичные черты лица, бледная кожа, удивительного цвета волосы в творческом беспорядке и эти глаза. Завораживающие, глубокие, манящие, гипнотизирующие глаза насыщенного изумрудного цвета, светящиеся даже в полумраке комнаты. Его длинные густые ресницы скрыли зеленую бездну, когда он прошелся взглядом по моему телу, обжигая, словно прикосновением к обнаженной коже. Подавив дрожь в коленях, я ответила ему таким же оценивающим взглядом, задрожав еще сильнее, осознав все его совершенство. Высокий рост, спортивный торс, подчеркнутый тонким обтягивающим джемпером, идеально обтекающим все контуры развитых мышц, и по-мужски красивые длинные ноги, скрытые идеального кроя черными джинсами. В этом мужчине не было ничего несовершенного. Кроме холода и боли, появившихся в глубине изумрудных глаз, когда я снова взглянула в них, и сжавшихся челюстей с играющими желваками, выражающих явную злость.

- О, Белла! - Джаспер проследил взгляд зеленоглазого бога. - Эд, пойдем, я вас познакомлю.

С каждым шагом, с которым мужчины приближались к нам, взгляд Эдварда становился все темнее и тяжелее. И я все растерянней моргала, не понимая этой странной реакции, очень похожей на ненависть или презрение. Мы не знакомы! Мы точно никогда не встречались. Я бы просто не смогла его забыть, если бы видела хоть однажды. И теперь уже не забуду…

- Познакомьтесь, - мягко начал Джаспер, кажется, тоже смущенный такой реакцией друга. - Это Изабелла Блек, я рассказывал о ней, она приехала с дочкой Оливией. Но малышка уже спит, так что с ней познакомишься завтра, - стараясь говорить спокойно, продолжал Джас. - А это…

- Эдвард Каллен, - греческий бог протянул мне руку, держа ее ладонью вверх. - Рад познакомиться, Изабелла, - холодно произнес он.

- Просто Белла, - я выдохнула весь воздух, когда вложила дрожащие пальцы в его горячую ладонь. - Джаспер, я снова Свон, - сказала я, не отрывая взгляда от лица Эдварда, который зло усмехнулся на этих словах. - И мне тоже приятно, мистер Каллен, - отчего-то я не смогла обратиться к нему по имени, хотя он явно ненамного меня старше, да и обстановка дружеская, а не официальная.

- Просто Эдвард, - сдержанно ответил он, коснулся сжатыми губами моей руки и, сразу же отпустив ее, повернулся в Джасперу, окатив последнего волной ярости. - Ты мне еще ответишь за это! - тихо прорычал Эдвард и, кинув последний злой взгляд на друга, плотно сжал челюсти и ушел.

В гостиной повисла напряженная плотная тишина. Через минуту где-то наверху хлопнула дверь.

- Джаспер, ты ничего нам не хочешь сказать? - тихо спросила у него Элис.

- Мы, - тихо вклинилась Розали, - пойдем. И, Белла, - она посмотрела на меня крайне внимательным взглядом, - не принимай поведение моего брата на свой счет. Просто у него сейчас трудное время, - я кивнула, ничего не понимая, и Розали и Эммет ушли к себе.

- Джас, - тихо, но уже с угрозой повторила Элис.

Громко вздыхая, Джаспер поднялся с дивана и подошел к узкому шкафчику в углу, заставленному сувенирами и фоторамками. Он молча долго перебирал фотографии, пока не нашел что-то. Джаспер подошел к нам, держа в руках небольшую бело-розовую рамку для фото. Когда он протянул ее мне, я увидела, что это свадебное фото.

- И что это? - нетерпеливо спросила Элис.

- Раньше здесь было много их фотографий, сейчас я нашел только это фото. Видимо, Эдвард пропустил его, когда убирал другие.

Я всмотрелась в фото. Конечно, всем моим вниманием завладел красавец жених. Пронзительные зеленые глаза, светящиеся любовью и добротой, слегка взъерошенные волосы, удивительного оттенка бронзы, идеальные, мужественные черты лица… Он просто мечта любой женщины. Как? Кто? Какая женщина могла от него уйти? Я перевела взгляд на невесту.

- О, Боже… - сорвалось с моих губ.

- Что там? - спросила Элис и вырвала из моих рук фото. На ее лице застыл шок. Она смотрела на меня, только с почти черными волосами и серо-зелеными глазами. А лицо девушки, черты, даже улыбка, - все, как у меня. Словно это мне покрасили волосы и вставили цветные линзы. Ну, или наоборот… Я посмотрела на Джаспера, который молча внимательно наблюдал за нами.

- Он что, подумал, что я это она?

- Нет, конечно, - быстро ответил Джаспер. - Он не спутал бы бывшую жену с другой женщиной. Тем более, он знает, что она беременна.

- Она беременна, и они развелись? - я была в ужасе и уже начинала ненавидеть этого мужчину, несмотря на всю его привлекательность.

- В том и дело, - спокойно пояснил Джаспер. - Кристина беременна не от Эдварда. Она ушла от него к другому мужчине. Мы не знаем подробностей. Он не рассказывает.

- Ты знал, что они так похожи… Почему ты не предупредил нас? - недовольно сопя, спросила подруга.

- Я даже не подумал, что он может так отреагировать. Эммет и Розали ведь тоже понимали это. Они, конечно, не знали Беллу близко, но ведь видели на нашей свадьбе, и этого было достаточно, чтобы понять, насколько она похожа с Крис. Помнишь, может быть, еще тогда Эммет шутил на эту тему?

- Да, что-то припоминаю, - рассеянно пробормотала Элис. Потом ее взгляд сфокусировался на муже, и она, прищурив глаза, спросила: - Так вот об этом говорила Розали, когда я сказала, что хочу пригласить Беллу и Оли с нами?

- И что именно? - меня раздражало, что обо мне говорят, как будто меня здесь нет.

- Что это будет интересно, - произнесла Элис как-то удивленно. - Я была уверена, это связано с тем, что Роберт был единственным ребенком в компании, и ее порадовало, что ему будет с кем играть, кроме взрослых, - она снова повернулась к мужу. - Так об этом?

- Думаю, да. Но я даже предположить не могу, что случилось. Ты же помнишь, что днем Эдвард был веселым, шутил с Робертом, что к тому приедет невеста. Но из города вернулся уже не в духе, а когда Белла только спустилась…

Ему не требовалось договаривать, я и сама все поняла. Мне даже захотелось уехать и не причинять неудобств этому мужчине. Его злость не была связана со мной, мне даже жаль его, я понимаю, насколько это больно, когда предает любимый человек. Но друзья убедили меня остаться.

---

(часть 2)

ФОРУМ