- Что такое «вести себя прилично?» - искренне удивилась Элис, глядя на него наивными глазами и складывая губы бантиком.

Ощутив себя толстой сварливой дуэньей в пышном средневековом чепце, Эммет собрался было предпринять еще одну попытку донести до сестры этические правила отношений между полами, как вдруг ее лицо приобрело знакомое растерянное выражение, расфокусированный взгляд соскользнул с его лица и уперся в переплетение веток шиповника за его спиной, и несколько секунд спустя она произнесла, задумчиво потирая лоб, как делала всегда после своих видений:

- Нам нужно торопиться. Там, впереди, нужна наша помощь. Мы не должны опоздать!

С этими словами она вскочила на ноги и заскользила по убегающей во мрак тропинке, а Эммет и Трис, переглянувшись, бросились следом за ней.

Гиблый лес пока ничем не подтвердил свою страшную репутацию, и мало-помалу Эммет перестал вслушиваться в каждый шорох и ежесекундно ожидать нападения, и, невольно расслабившись, заметил, что его спутники уже довольно долго о чем-то разговаривают.

- Прекрасная госпожа, вы ведь чаровница? - с клинически-полоумной улыбкой идиотической восторженности от уха до уха спросил Трис у Элис, легко порхавшей возле него, каким-то мистическим образом ухитряясь не цепляться за ветки своим воздушным одеянием, не спотыкаться о торчащие отовсюду корни, не терять из виду едва заметную тропинку и еще попутно собирать с кустов какие-то головокружительно пахнущие цветы и плести из них венок.

- Чародейка, болван! - поправил его Эммет, но Трис его не услышал, потому что в этот момент его новоприобретенная дама сердца отвезла уста и прощебетала, кокетливо прижав пальцы к вырезу платья и затрепыхав ресницами, явно польщенная его словами:

- Вы считаете меня чаровницей? Как вы любезны, сэр Тристрам! - эти слова она сопроводила укоряюще-самодовольным взглядом в сторону Эммета и вдруг возмутительно-двусмысленным движением заправила за трисовский пояс один из собранных ею цветков, добавив к этому жесту очередную свою (вернее, как раз не свою!) обольстительную и бесстыдную улыбку.

- Я Тис... То есть Трис, - пролепетал запавший на ее заигрывания с ретивостью неофита рыцарек.

- Ага, дуб, блин! - раздраженно откликнулся Эммет, вклинившись между этой парочкой и одарив обоих злобными взглядами. Он не ощущал в себе достаточно сил, чтобы потом объясняться с Джаспером по поводу сомнительного поведения его сошедшей с ума благоверной, и решил проявить подобающую преданному другу непоколебимую стойкость и пресечь на корню все попытки измены, которые Элис с завидным упорством предпринимала вот уже несколько часов, с удивительным безразличием чередуя свои стрелы Амура в адрес двух имеющихся у нее потенциальных жертв. Оказавшись отделенным от своей прекрасной дамы покрытым джинсовыми «латами» плечом Эммета, Трис обнаглел настолько, что уставился на него полным праведного гнева взором ботаника-школяра, которому не дали лишиться невинности под первым же кустом, а Элис, не обратив внимания на его маневр, поправила на шее сверкающую серебряными искорками цепочку и, что-то беззаботно напевая себе под нос, вновь занялась своим венком.

Этой боевой тройкой они прошли еще ярдов сто, когда тропинка пошла под уклон, деревья стали расти все ближе и ближе, образуя какие-то диковинные пучки, и их кроны сомкнулись над головами путников непроницаемым темным пологом. В сгустившемся вокруг мраке глаза Элис снова разгорелись потусторонней синевой, и на секунду Эммету даже показалось, что они источают слабое сияние, в котором ветви деревьев и кусты вокруг отбрасывают бледные тени, но, оглядевшись, он обнаружил, что тусклый свет исходит не от нее, а откуда-то из-за ее спины, сквозь густое сплетение дрока и орешника. Толком не думая о том, стоит ли в загадочном и несомненно опасном лесу идти на источник какого-то мистического света, Эммет сошел с тропы и решительно направился навстречу чайно-золотому свечению, прозрачным северным сиянием дрожавшему где-то впереди.

- Куда вы идете, сэр Эммет? - тут же затараторил Трис. - Нельзя сходить с тропинки — иначе не видать нам больше света дневного!..

- Прекрасно, как раз то, что нужно. У меня ведь рыцарский обет — на солнце не выходить, забыл? - беззаботно откликнулся Эммет, уверенно шагая по хрусткому серому ковру сухой листвы, поминутно оглядываясь на своих спутников, но те, похоже, были слишком испуганы перспективой навечно остаться в этом лесу и наконец-то забыли друг о друге. А миг спустя, шагнув из-за деревьев на неожиданно открывшуюся длинную прогалину, покрытую пожелтевшим сухостоем, призрачно шелестевшим под ногами, он и сам забыл обо всем, кроме внезапного, непривычного, попросту не для его характера придуманного чувства — необоримого, леденящего душу ужаса, какого он не испытывал ни разу в жизни — даже в последние ее секунды, на той так неожиданно окончившейся охоте.

Впереди, в десятке футов от них, неподвижной статуей замерла едва видимая во мраке, но источавшая угрозу самой своей неподвижностью и безмолвностью высокая фигура, четким черным контуром выделявшаяся на сияющем фоне того, что и было источником загадочного света — бледной розовато-золотой дымки, едва различимой завесой тянувшейся через прогалину и исчезавшей за деревьями. Заметив своих неожиданных гостей, черная тень медленно двинулась им навстречу, слабые лучики иномирового сияния коснулись ее лица, и Эммет потрясенно вздрогнул и невольно шагнул вперед, не поверив собственным глазам.

Белая, как бумага, кожа, замаранная буро-черными пятнами, словно прожженная до кости и обугленная, иссекавшие лицо и шею странные шрамы-трещины, знакомые черты, память о которых неприятной занозой осталась в памяти от всего произошедшего после злосчастного позапрошлогоднего бейсбола, и... одежда. Изуродованная огнем, приплавившаяся к телу осыпанными пеплом лоскутами, но все равно слишком уж разительно отличающаяся от средневекового облачения Триса. Слишком уж современная. Почему-то именно этот незначительный нюанс показался Эммету особенно важным в ту безумную секунду, когда он, скорее недоверчиво, чем испуганно вглядываясь в страшное лицо этого восставшего из мертвых немертвого, пробормотал:

- Джеймс?..

Дальше произошло сразу несколько вещей: полусожженный вампир обнажил клыки в какой-то издевательской, звериной усмешке-оскале, из-за спины Эммета донесся перепуганный вскрик Элис, который заглушил жуткий вопль Триса над самым его ухом:

- Это ревенант! Он пришел, чтобы отомстить вам! Нельзя с ним заговаривать!!! - а затем кодекс чести, легендарная рыцарская храбрость, героический боевой дух — все разом исчезло, уступив место дикому суеверному ужасу, и он с неожиданной в его «аристократически субтильном», как он изволил разок выразиться, телосложении силой рванул Эммета за рукав куртки — так, что затрещали нитки — и сломя голову понесся обратно в лесную чащу.

Они мчались не разбирая дороги несколько минут, прежде чем Эммет заметил, что бегут они все трое примерно с одинаковой скоростью... И прежде, чем он успел подыскать этому хоть какое-то объяснение, выяснилось, что на вернувшегося с того света Джеймса подобные ограничения скорости не распространялись — жуткая, сюрреалистичная фигура этого обгорелого зомби возвышалась в нескольких шагах впереди, прямо по курсу, безучастно наблюдая за своими жертвами с жесткой уверенностью языческого божка, не сомневающегося, что уже плавающие в жертвенном котле рабы никуда от него не денутся. Исчезнувшая физическая сила, исчезнувшая скорость — это навело Эммет на неприятную мыль, что вместе с этим могло запросто исчезнуть и положенное ему бессмертие. А раз так, то прежний простой и блестящий план — повторно отвернуть Джеймсу башку и наконец-то купить ему билет к праотцам в один конец — не работал. В конце концов, уж явно не обычным мечом, тем более не умея им толком пользоваться, удастся одолеть и без того мертвое привидение!

- Как ты его назвал? - лихорадочно зашептал Эммет Трису, глядя, как Джеймс медленно и лениво приближается к ним. - Что с ним делать? Как от него избавиться?

Ничего не отвечая, Трис трясущимися руками шарил по карманам, тихо бормоча себе под нос какие-то мудреные проклятия. Ответила ему Элис: дернув Эммета за рукав, она сунула ему в руки что-то маленькое, шершавое и сухое, немедленно вымазавшее ему все пальцы белой пылью, и скомандовала:

- Мел защищает от злых духов! Рисуйте круг, скорее! - и, склонившись к земле, быстрым движением очертила поперек тропы идеально ровное полукружие.

Подчинившись, Эммет повторил ее движение и быстро замкнул вокруг них троих маленький кружок, в котором они с трудом помещались, постоянно наступая друг другу на ноги и толкаясь плечами. Однако это явно возымело эффект: Джеймс остановился в паре шагов, не смея приблизиться и испепеляя их полным безумной ненависти взглядом, явно бессильный перешагнуть очерченную мелом границу.

- Ха! - торжествующе воскликнул разом приободрившийся Трис. - Наша взяла! Благородны рыцари славного Камелота всегда сокрушают врагов своих в честном и благородном бою! - во вдохновенном порыве словесного поноса он неосмотрительно широким жестом воздел руку, вытянув ее за пределы защитного круга, и чуть было ее не лишился, когда обугленные когти Джеймса рассекли воздух в паре дюймов от его локтя со свистом хорошо отточенной косы.

Эммет осторожно, чтобы никого ненароком не вытолкнуть за черту, повернулся к Элис, чтобы поблагодарить ее за отличную задумку, но она опередила его: глядя на что-то за его спиной, она спросила:

- Что это?..

Оглянувшись, Эммет обнаружил, что беготня сломя голову по запутанным лесным тропкам вновь вывела их к странной золотой дымке, дрожавшей сейчас на расстоянии вытянутой руки от их круга. Приглядевшись повнимательнее, Эммет обнаружил, что в мягком сиянии на этой полупрозрачной завесе то и дело проявляются едва различимые надписи, размытые изображения, непонятные узоры... Больше всего это походило на гигантскую страницу какой-то призрачной книги. Трис, тоже смотревший на этот странный мираж, вновь рискнул рукой и осторожно коснулся его ладонью — дымка оказалась непроницаемой, точно стекло.

Его движение повторила Элис, едва успев вовремя отдернуть руку, спасая ее от когтей и клыков их упрямого сторожа. Ее золотой занавес тоже не пропустил.

- Как нам избавиться от этого мертвяка? - спросил у нее Эммет, но в разговор немедленно встрял Трис:

- Говорят, любые демоны и призраки устрашаются, узрев благородную и чистую наготу своих жертв, и зрелище сие обращает их в бегство!..

- И не думай, не мечтай! - тут же оборвал его Эммет. - Нечего устраивать здесь сриптиз — этого счастья мне еще в Форксе хватило, в исполнении стаи оборотней! - тут ему подумалось, что, возможно, патологическая неприязнь к нормальной человеческой одежде у квилетов восходила именно к этому средневековому суеверию, но размышлять об этом не стал, отвлеченный маниакальным огнем, снова зажегшимся в глазах Триса. - Нет, я сказал! Кто здесь сэр Ланселот, в конце концов?

- Сэр Ланселот, - вдруг зашептала за его спиной Элис. - Вы воспитанник великой волшебницы, чародейство у вас в крови — так, быть может, эта завеса пропустит вас, если отринула всех прочих?

Толку от этого все равно не было бы, так как проблему с Джеймсом это не решало, но, все равно не зная, что еще делать, Эммет равнодушно протянул руку, готовясь ощутить ладонью прохладную гладкость незримой преграды... Но пальцы его встретили пустоту. Преграды для него не было, загадочный барьер готов был его пропустить... Но вот куда?

- Получилось! - Элис радостно захлопала в ладоши. - Теперь вы можете отправиться через Завесу, найти помощь и освободить меня и сэра Триса из плена этого чудовища!

- Стойте, стойте, что... - запаниковал было Эммет, но его никто не слушал.

- Найдите святую воду, сэр, с ее помощью можно изгнать любого демона.

- Принесите маковых зерен — они отвлекут нежить, и мы сможем сбежать.

- Соберите пучок лаванды — она отгоняет призраков...

- Хватит, хватит, я все понял! - оборвал Эммет этот поток рекомендаций. - Что-нибудь придумаю. - Тут он подозрительно посмотрел на своих спутников и, решив, что сладить с ловеласовскими замашками Триса будет проще, чем вернуть Элис из образа феи в рамки ее начальной личности, отчеканил, глядя Трису в глаза: - Но прежде чем я уйду, ты мне пообещаешь кое-что. Две вещи. Во-первых, ты не будешь разговаривать с Эли... с благородной леди Мелюзиной. Ни слова ей не скажешь! Ясно?

- Но... - попробовал было сопротивляться Трис, но Эммет оборвал его на полуслове:

- Во-вторых, ты и пальцем ее не тронешь! А еще лучше — не позволишь ей хоть пальцем тронуть тебя!

- Но поче...

- Потому что у нее уже есть парень, - сурово изрек Эммет и, увидев на лице Триса выражение явного недоумения, пояснил: - Ну, у нее есть уже свой рыцарь! И поверь мне, тебе с ним лучше не встречаться. Во что бы его ни заабракадабрили...

- Но я...

- Нет, даже три вещи: еще ты поклянешься мне, что ни при каких обстоятельствах не станешь отпугивать злых духов зрелищем этой своей «благородной наготы»! Все понял? Клянешься?

Трис сурово кивнул, вытянувшись в струнку и опустив руки по швам, гордый тем, что теперь и у него появился свой рыцарский обет, и провозгласил:

- Я, сэр Трис из Корнуола, клянусь честью своей и жизнью, и несокрушимыми стенами славного города Камелота, и...

- Достаточно было просто сказать «клянусь», - прервал его Эммет. - Время — деньги. Ах да, и еще один пункт к твоей клятве — ты не выйдешь из круга и не станешь пытаться сражаться с этим монстром, пока я не вернусь.

- Нет! - тут же взвился Трис, покосившись на Элис. - Я должен защищать леди Мелюзи...

- Ты не защищать ее хочешь, а перед ней выпендриваться, - не дал ему договорить Эммет. - А это далеко не самая героическая смерть — быть разодранным на кусочки сумасшедшей нежитью ради шанса покрасоваться. Мечом ты ничего ему не сделаешь — он же призрак! Так что сиди и жди. И помни про свое обещание!

Трис тяжело вздохнул и бросил на Элис еще один взгляд — такой тоскливый и сокрушенный, что Эммета даже кольнула совесть за слишком жесткий запрет на разговоры. Сжалившись, он наклонился к Трису и тихо прошептал:

- Она любит неразговорчивых и неприступных. Представь, что повидал на своем веку все на свете, на лицо подпусти побольше суровой героической скорби, спину прямее, голову выше — и она твоя. Но не забывай про свой обет!

Трис с радостным удивлением уставился на него, явно перестав быть недовольным своей клятвой, и тут же выпрямился, скрестил руки на груди исполненным достоинства движением, вздернул подбородок и принялся с достойной олимпийского божества безразличной величавостью водить взглядом по окрестным деревьям, то и дело улыбаясь собственным мыслям печальной улыбкой неизъяснимой святости. Элис удивленно наблюдала за этой переменой, задумчиво обрывая лепестки со своего начавшего увядать венка.

Тяжело вздохнув, Эммет покачал головой, на прощание окинув взглядом свою безумную компанию, а затем развернулся и быстрым прыжком, чтобы не дать Джеймсу шанса его перехватить, бросился из заколдованного круга сквозь призрачную завесу вперед, в загадочное и неведомое... нечто.