Chapitre 3 – Visite médicale (Медицинский осмотр)

Bella POV

Я нахожусь в больнице Сиэтла. И чувствую себя некомфортно. Черт, почему я согласилась приехать сюда? Я беспокойно оглядываюсь вокруг, словно ожидая, что кто-то выйдет из-за угла и кинется на меня. Я наблюдаю за окружающими. Многие пациенты, ожидающие очереди на прием, очень нетерпеливы. Целый штат медсестер и сиделок занимаются своей работой. Время от времени проходят врачи: ищут папки, подписывают документы или подзывают следующего пациента. Вдруг голос Эдварда вырывает меня из задумчивости.

– Пойдем, мой отец ждет нас в своем кабинете. Он осмотрит тебя.

Я удивлена.

– Мы не будем сидеть в очереди? Мне не нравится, что все эти люди будут ждать дольше, чем я.

Он одаривает меня широкой улыбкой.

– Видишь ли, чтобы срочно попасть на приём, нужно заполнить документы, сведения…

– Нет! Хорошо. Мы идем к твоему отцу.

Он обвел меня вокруг пальца. Эдвард понимает: я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о моем местонахождении. Если подумать, то в чрезвычайных ситуациях действительно нужно заполнять кучу документов. Я приезжала в больницы столько раз, что могла бы заполнить все эти бумаги с закрытыми глазами.

Эдвард ведет меня по этажам больницы, пока не останавливается перед дверью, на которой написано: «Доктор Каллен». Он тихо стучит. Я слышу приглушенное «войдите».

Эдвард открывает дверь в небольшой кабинет. Огромный стол занимает почти всю ширину комнаты. Она невероятно хорошо организована, каждой вещи отведено свое место. Остальную часть кабинета занимают шкафы, забитые папками и медицинскими журналами. За столом сидит мужчина со светлыми волосами, который смотрит на нас с улыбкой.

– Привет, мой дорогой.

– Привет, папа.

– Я полагаю, что вы Белла, – говорит он, обращаясь ко мне.

– Эм-м…да.

– Присаживайтесь.

Эдвард и я садимся в кресла. Я начинаю нервничать, не зная, что будет происходить дальше. Отец Эдварда первым нарушает тишину.

– Эдвард сказал мне, что вы были ранены, и я вижу, у вас действительно большой синяк на щеке.

– Э-э-э… да, но уверена, что это пустяки.

– У нее еще есть рана на виске, – вмешивается Эдвард.

Я уже не знаю, куда себя деть. Ощущение, что мне лет пять. Эдвард походит на мать, которая беспокоиться за ребенка. Довольно забавно наблюдать за ним. Его лицо постоянно выражает озабоченность и это так мило.

Доктор Каллен встает и приближается ко мне.

– Я собираюсь осмотреть вас более внимательно, если вы позволите, конечно.

В знак согласия я киваю.

Он начинает снимать повязку, прикрывающую мой висок. Доктор Каллен внимательно осматривает мою рану и синяк на щеке.

– Ну, – произносит он, садясь обратно. – Думаю, нужно наложить швы на висок. И видя размеры гематомы, я хочу сделать рентген, дабы убедиться, что нет трещин.

Я пытаюсь сопротивляться, но под натиском обоих мужчин быстро сдаюсь и позволяю им действовать. В течение следующего часа мне накладывают швы и делают рентген черепа. В то время как отец Эдварда изучает рентгенограмму, я жду вердикта в кабинете, сидя рядом с Эдвардом. Мы оба молчим.

Доктор Каллен возвращается через пять минут.

– Отлично. Белла, у вас ничего не сломано. Но, не смотря на это, я назначу вам болеутоляющие средства.

Он начинает строчить непонятные слова рецепта лекарства и протягивает мне бумажку, которую выдернул из блокнота.

– Спасибо.

– Не за что. Скажите, что с вами произошло?

Дождалась! До этого он не задавал никаких вопросов, и все было слишком хорошо, чтобы длиться дольше. Надо найти хорошее оправдание, но какое?

– Гм… я упала.

Отвратительная ложь!

– Вы можете сказать мне правду, я обязан хранить профессиональную тайну, поэтому никому не скажу.

– Но это правда! Вы знаете, я всегда была очень неуклюжей. Когда была маленькой, уже не помню, сколько раз посещала больницы. Я падала все время и ударялась везде. Моя медицинская карта толще, чем телефонный справочник!

Впервые моя легендарная неловкость послужила для чего-то толкового.

– Существуют многочисленные ассоциации для жертв…

– Я не жертва, а просто упала, уверяю вас.

У него такой взгляд, будто он пытается сказать мне: «Ну конечно! Я не дурак, ты ведь понимаешь». Но больше он ничего не говорит.

– Когда это случилось?

Так, мне стоит сказать правду.

– Это было приблизительно три дня назад.

– Три дня! – восклицает Эдвард. – Но как такое возможно, если еще вчера у тебя шла кровь?

И здесь мне не следует врать.

– Шагая по улице, я споткнулась и ударилась головой, как раз в том месте, где прежде был ушиб, рана вновь открылась. Я действительно очень неуклюжая!

– Зачем ждать три дня, чтобы прийти на прием? – спрашивает у меня отец Эдварда.

– Как я уже сказала, я споткнулась давно и решила, что есть люди, сильнее нуждающиеся в помощи, чем я… нет смысла обращаться в больницу. Тем более, с такими незначительными ранами.

Видя, что я ничего не скажу, Эдвард предлагает вернуться домой. Подозреваю, он надеялся, что доктор Каллен сможет заставить меня говорить. Обратный путь проходит в абсолютном молчании.

– Уже полдень, ты, должно быть, проголодалась.

– Немного.

– Я могу предложить тебе макароны или…макароны, – говорит он, роясь во встроенных шкафчиках.

Его слова заставляют меня улыбнуться.

– Я выберу макароны.

Он улыбается, прежде чем подходит к газовой плите. Я сижу за кухонным столом, пока он готовит ужин. Прополоскав макароны, он идет к холодильнику и машет мне небольшим контейнером и пакетиком.

– Соус болоньезе и тертый сыр?

– Да, мне они нравятся.

Эдвард раскладывает ужин по тарелкам, и мы едим. Когда заканчиваем, он убирает все в холодильник и поворачивается ко мне, его взгляд полон сожаления.

– Извини, но мне нечего предложить тебе на десерт.

– Ничего, я уже не голодна.

Он относит наши тарелки в раковину, чтобы помыть их.

– Эдвард?

– Да.

– Мне кажется, я должна уйти. Я уже достаточно воспользовалась твоей добротой.

Я опускаю голову, говоря это, и не вижу, как он приблизился. Пальцем, он поднимает мой подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза. Его взгляд обеспокоенный.

– Белла. Я думал, что у тебя нет ни семьи, ни друзей.

– Да, это правда.

Я не понимаю, к чему он клонит.

– Куда же ты тогда собираешься?

– Я не знаю.

– Тебе не нравится здесь?

– Конечно, но…

– Но что?

– Я не хочу навязываться. У тебя и так достаточно проблем, я не хочу тебя беспокоить.

– Ты абсолютно не беспокоишь меня… и я хочу, чтобы ты отдохнула. Я считаю, что сейчас ты нуждаешься в ком-то, кто бы присмотрел за тобой, и я хочу быть этим человеком.

Я смотрю на него с удивлением. Он хочет, чтобы я осталась? Он будет заботиться обо мне? Я не понимаю почему.

– Ты понимаешь, что я буду обузой для тебя?

– Абсолютно нет!

– У меня нет ни работы, ни денег, ни планов на будущее, у меня даже нет документов!

– Это не проблема.

Видя мое изумление, он, наконец, поясняет:

– Слушай, у меня есть деньги, я могу обеспечивать тебя, пока ты ищешь работу, и будешь знать, чего хочешь от жизни. А потом, документы можно сделать!

Он хочет перевести все в шутку, но я обращаю внимание на его слова. За кого он меня принимает?

– Я не из тех девушек, которые пользуются деньгами других людей. Это не обсуждается, я не позволю себе этого.

– Я не это имел в виду, Белла. Я очень хорошо понимаю, что с тобой случилось что-то очень плохое и не пытайся заставить меня поверить, что ты просто упала, я все равно не верю. Я вижу, что ты не хочешь говорить об этом, и не заставляю. Я буду ждать, когда ты расскажешь сама…если захочешь. И если ты никогда этого не сделаешь, не буду требовать. Это твоя история, и решение говорить со мной о ней или нет, принадлежит тебе. Но за остальное я ручаюсь. Я не прошу тебя остаться здесь навсегда, только на время, чтобы восстановиться и организовать свою жизнь.

Признаюсь, его маленькая речь трогает меня. В конце концов, если я останусь на какое-то время, все равно…

– Ты знаешь, это может занять долгое время, может даже годы, прежде чем я восстановлюсь. После школы я никуда не поступала, у меня нет диплома. Немного мест, куда меня могут взять на работу.

– Это не проблема, я говорил тебе.

– Да, но…

– Но ничего.

– Эдвард…

– Белла, останься, пожалуйста.

Я не знаю, что делать. Его предложение так заманчиво. Он смотрит на меня взглядом, полным надежды. Я не хочу огорчать его. Ведь если у меня будет свой уголок, я смогу набраться сил и жить дальше.

– Хорошо, я согласна.

Эдвард широко улыбается, и я не могу сдержаться, чтобы робко не улыбнуться в ответ.

Он рад, что я осталась, и, в глубине души, я тоже счастлива. В этом человеке действительно что-то особенное и, возможно, мы даже станем друзьями. Его поддержка будет иметь особое значение для меня, я уверена в этом.