Глава 20.
Проводив Джейка и Таню, Эдвард закрыл дверь. Погасив свет в прихожей, он зашел в спальню к Ренесми. При слабом свете ночника Каллен увидел, как безмятежно спит малышка.
Она свернулась калачиком, и подложила руку себе под щеку. Как она сейчас была похожа не Беллу. Эдвард тяжело вздохнул и поправил, одело, нагнулся и поцеловал дочь в лоб.
Белла стояла у окна в гостиной и смотрела на улицы ночного города. Окна комнаты выходили на проезжую часть одной из старых улиц Бостона. По узкой дороге проезжали редкие в столь поздний час автомобили. Светили уличные фонари. Блики оранжевого света оставались на противоположной стене комнаты. По стеклу барабанил косой дождь. Эхом вторил глухими ударами по карнизу. Капли медленно стекали по стеклу.
Белла подышала на запотевшее стекло и протерла его рукой. На ладони осталась влага. Если бы можно было стереть весь этот день из памяти. Но все равно, след остался бы. Как эта вода на руках.
Эдвард подошел сзади и притянул к себе любимую. Он бережно убрал волосы с плеча, обнажив шею девушки. От такого жеста Белла задрожала.
Каллен невесомо начал целовать ее шею, щекоча кожу своим горячим дыханием и двухдневной щетиной. Белла просто доверилась ему. Сейчас, Ей больше всего на свете хотелось, что бы это мгновение длилось вечно.
- Несси спит, - тихо произнес ей на ухо Эдвард, - она похожа на маленького ангелочка.
Еще не много помолчав, он добавил:
- Белла, как много я пропустил. Первое слово, первый шаг, первые разбитые коленки. Беллз, милая, ну почему ты молчала? Прошу, скажи!
Белла повернулась к нему. Свет от фонаря падал на лицо Эдварда, высвечивая глаза. Вздохнув, девушка тихо ответила:
- Эдвард, ты сказал, что так будет правильно. Я верила тебе, делала всё, как ты говорил. Ты сказал, что я буду чемпионкой. Я ей стала, преодолевая себя. Ты захотел, что бы я ходила. Я научилась, хотя веры в это у меня не было. Ради тебя я старалась делать первые шаги, словно ребенок. И когда ты уехал… Сказал, что так нужно, тебе необходимо играть. И я решила не быть тебе обузой. Я любила тебя, Эдвард. И мне было плевать, что ты старше, что у тебя есть жена. Ты оставил мне самое лучшее, что только возможно на этом свете – ребенка, дочь, нашу дочь? Понимаешь?
Белла плакала, слезы горьким потоком бежали по ее щекам. Эдварду нечего было сказать. Он прижал девушку к себе, чувствуя, дрожь ее тела и мокрые следы у себя на майке.
Эдвард знал, что он виноват и был готов любым способом искупить свою вину перед этой сильной и такой любимой девушкой. Вернее, красивой и желанной женщиной.
Белла немного отстранилась, и посмотрела на него.
- Эдвард, то теперь делать? Тебе не дадут жить спокойно в этой стране. Да и мне тоже. Но ты не можешь без игры. Тебя это сломает, и ты не будешь прежним никогда. Я понимаю это, наверное, как никто. Я научилась жить безо льда. Но иногда, самыми темными ночами мне снится один и тот же сон – я совершаю головокружительный прыжок, и ты смотришь на меня с восхищением. Хотела бы я пережить это еще хоть раз. Но, увы. Я даже в парке зимой не могу кататься. Боль усиливается, старая травма напоминает мне о том, что прошлое не изменить.
- Белла, - Эдвард пытался пересилить себя и унять боль в голосе, - милая, прости за все. Если бы я тогда не сорвался, не побежал в грозу... но мне нужна была ты, только ты - вся до конца и без остатка.
- Эдвард, не смей извиняться. Итогом этой ночи стала Ренесми. А она – самое дорогое, что есть у меня. И если бы я прожила свою жизнь заново, то непременно бы, так же. Ничего бы не изменила. Не единой минуты и секунды, проведенных с тобой.
- Малышка, я не заслуживаю тебя, - Каллен прижал девушку к себе, - я люблю тебя, Белла. Я так ждал тебя. Только ты смогла осветить мне мою беспутную жизнь, проведенную в темноте. Женщины, много женщин, алкоголь. И спорт - победы, работа над собой, преодоления. Я умею бороться. Но в любви проиграл. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
- Эдвард, - еле слышно произнесла она, - не оставляй меня.
Каллен наклонился к Белле, и поцеловал ее - мягко, бережно, со всей нежностью, на которую был только способен. Белла ответила на этот поцелуй. Девушка одной рукой гладила спину Эдварда, другой перебирала непослушные каштановые вихры.
Этой ночь не походила ни на какую из прежних, что они провели вместе. Дождь стучал по крыше в ночной тишине. Белле казалось, что ее сердце замерло, от переполнявшей ее чувственности.
Эдвард двигался в ней плавно, ритмично, медленно. Он наслаждался податливым и мягким телом Беллы, ее ответными движениями и тихими стонами. Ему казалось, что в этом извечном ритме сплелись в тугой узел все его чувства, переживания, чаяния и разбитые мечты. Горечь от осознания того, что он сам разрушил свое счастье и столько лет был вдалеке от самых любимых людей на свете.
Каллен никак не мог насладиться телом любимой женщины, он жаждал ее вновь и вновь. Эдвард буквально растворялся в Белле. Она была его.
Каждый ее вздох, каждое движение говорили ему об этом. Их сердца перестали стучать в обычном ритме. Они замедлили своё биение.
Теперь они стучали в унисон, с каждым движением Эдварда внутри Беллы, с каждым ее стоном.
Движение… стук сердец… еще движение… вздох…снова стук… одно большое… другое чуть поменьше… один звук на двоих… одна боль… одна радость… одна беда… одно счастье… одна жизнь на двоих…
Это само естество, смысл жизни - чувствовать любимого человека внутри себя. Еще недавно ты была одна. И вот теперь у тебя есть тот, кому ты принадлежишь. Он входит в тебя, и ты знаешь, что именно так должно быть: меч входит в ножны, солнце заходит на Западе, а восходит на Востоке. Незыблемый закон жизни и природы.
Вся вселенная сейчас подчинена этому неспешному ритму. Где-то далеко, среди мириад звезд древние боги любят другу друга. Брахма пронзает Майю своим копьем и она извивается в экстазе. Так будет длится не один день, и не один век. Когда они сольются воедино, свет ночного и дневного светила погаснет и небеса упадут на землю.
А пока, смертные, приравниваются к богам и наслаждаются телами друг друга, обмениваются душами и замедляют биение собственных сердец. Частичка божественного есть в каждом из нас.
Эдвард продолжал свои движения, и Белла со всей страстью отдавалась ему. Он бесконечное количество раз твердил ее имя, а она вторила ему, произнося его имя в ответ.
Сколько раз Белла, когда была близка с Калининым, произносила имя Эдварда – самое святое для нее… Она в забытьи страсти кричала это имя с отчаянием, все ждала, чуда. Ей грезилось, что она откроет глаза и увидит зелень вместо позолоты. Но на нее всегда смотрел Влад своими теплыми золотистыми глазами.
Сейчас же, Белла произносила имя Эдварда, умоляла его не останавливаться, дать ей еще почувствовать его там, внутри, заполнив ее всю до конца.
Эдварду казалось, что еще чуть-чуть – и его сердце остановится окончательно. Он ловил звук своего имени и хотел, что бы Белла так чувственно, полушепотом постоянно звала его. Ему было мало. Мало движений. Мало рук, губ, прикосновений, объятий, поцелуев. Он хотел ее всю без остатка, жаждал растворится в этом мгновении.
Почувствовав, как ее мышцы начинают ритмично сжиматься вокруг него, Эдвард замер. Он наслаждался видом Беллы, которая смотрела на него пьяными от страсти глазами.
Его любимая вцепилась к нему в печи своими ногтями и оставила там две красные полоски. Эдвард глухо зарычал и излился в нее, без сил опускаясь на Беллу. Она тяжело дышала, теперь ее сердце трепетало, словно пойманная птица в клетке. Эдвард, пытаясь восстановить дыхание, поцеловал ее и убрал мокрые от пота пряди волос с шеи.
Дождь все еще стучал, по окнам и по крыше. Эдвард и Белла лежали неподвижно в темноте. Слов не было. И они не нужны. Они и так все сказали друг другу без слов.
Все слова будут потом – на телекамеру, для миллионов чужих людей, которые не хотят принимать их любовь.
Шум дождя убаюкал Беллу.
Она прижалась к груди Эдварда и спала, ровно дыша. Каллен перебирал ее волосы и смотрел в окно. Второй раз он не отпустит ее.
И пусть, то что он задумал, полное безумие. Но это необходимо. В первую очередь самому Эдварду. Таким образом, Каллен попросит прощения у любимой женщины, перед которой безумно виноват.
Он будет гореть в аду за эту свою любовь. Но пока здесь на грешной земле, Эдвард Каллен пребывает в раю. И с этими мыслями Эдвард смежил глаза и провалился в сон. В первый раз ему не снились кошмары и он не проспался в холодном поту. .