 Шестого декабря стартовал одиннадцатый, заключительный сезон сериала Showtime о семействе чикагских люмпенов. Нам намекают на возвращение героев, судьба которых оставалась неизвестной — к финалу саги все сюжетные линии должны сойтись в доме Галлагеров. В последнем сезоне к житейским проблемам его обитателей добавилась и пандемия. О том, как «Бесстыжие» прибыли из Британии на американское ТВ, как разбили его шаблоны и как стали современными «Отверженными», рассказывает Андрей Гореликов.
«Бесстыжие» войдут в число рекордсменов американского телевидения: их персонажи больше десяти лет со зрителями (чуть впереди — «Теория большого взрыва», позади — «Друзья»). Подобно другому фавориту публики, революционному ситкому «Офис», американский телехит стал адаптацией английского шоу. Малобюджетный сериал запустили в Великобритании еще в 2004 году, а выходил он девять лет, то есть два года оригинал и адаптацию показывали параллельно. Но прямым ремейком был только первый сезон американских «Бесстыжих», затем дороги двух шоу разошлись бесповоротно.
Состав персонажей тоже дублировался только в первых сериях. Затем в американском шоу мы продолжили следить за историями Галлагеров — приключения детей, родителей и прочей родни становились все удивительнее. Англичане же стремительно меняли героев, и лишь патриарх Фрэнк оставался неизменной точкой притяжения.
Кто эти люди
Непросыхающего, безответственного и презираемого детьми Фрэнка в американской версии играет Уильям Х. Мэйси. Жена Фрэнка сбежала, поэтому забота о младших лежит на старшей дочери Фионе (Эмми Россам), которая не может отказаться от наркотиков и разобраться со своими мужчинами. Старший сын, Лип — самый умный в семье, но и он зарабатывает на жизнь и учебу в основном криминальными делами. Живущий тут же племянник Иэн (сын брата Фрэнка) хочет выбиться в люди, отслужив в армии, но этому мешают его постепенно осознаваемая гомосексуальность и биполярное расстройство.
Карл, трудный ребенок, с малых лет торгует наркотиками в банде, зато потом заканчивает кадетский корпус. Любимица отца, Дебби, рано становится матерью и тоже идет в разнос. Самый спокойный в семье — младший сын Лиэм. Он чернокожий — это обстоятельство толком не объясняется, но добавляет экзотичности семейству. Бросившая детей и мужа Моника время от времени возникает на горизонте, чтобы наконец умереть в седьмом сезоне. У Галлагеров есть множество друзей, партнеров, врагов и коллег. На протяжении десяти лет они проворачивают авантюры, отбывают сроки, рожают детей и начинают жизнь заново.
Драма грязных кухонь
Американский вариант оказался не только более известным в мире, но и стал хитом в Британии. Хотя рецензия на первый сезон-подстрочник в британской The Guardian называлась «Планета обезьян»: автору показались смешными попытки «голливудского» Мэйси и остальной команды актеров «с хорошими зубами» изображать людей со дна общества. В то же самое время начальные серии, показанные в США, чуть ли не скандализировали общество. Медиа всерьез писали о «запахе экскрементов и разложения», исходящем с экрана. На экране, правда, ничего такого не было — просто куча детей в захламленном, но уютном доме. Бесстыдным такое довольно приглаженное изображение большой и пьющей семьи могло показаться только на фоне американского комедийного телевидения.
Английский сериал опирался на богатую национальную традицию изображения бедности. Галлагеры — узнаваемая семья пролов, чавов, представителей низшего класса. Бедность, над которой не грех и поплакать, и посмеяться, очень давно стала важной темой в массовой культуре в Англии (см., например, гравюру Уильяма Хогарта «Переулок джина». Популярнейшие книжные сериалы XIX столетия — как раз про перипетии жизни на дне: диккенсовские истории Оливера Твиста и Дэвида Копперфильда; хитовая пьеса времен окончания Викторианской эпохи — «Пигмалион» Шоу, среди главных действующих лиц которой — девушка-кокни и ее бесчестный отец-алкоголик. Сюжеты о тяжелой доле простого человека стали обычным делом на британском ТВ еще с 1960-х: самые народные сериалы-антологии — «Пьесы по средам» и «Пьеса дня» — часто обращались к жанру кухонной драмы, и кухни эти были грязны и бедны.
Но если на родине «Бесстыжих» не слишком честная бедность была привычным, традиционным фоном, в США на нее смотрели иначе. Положение, статус персонажей оказались основным нервом сериала. Конечно, в американском кино и ТВ есть традиция изображения «белого мусора», Америки трейлерных парков. Но крайние проявления такой маргинальной жизни оставались «серьезному» кино, треш-телевидению вроде TLC с его адскими реалити-шоу («Моя дочь-подросток беременна, и я тоже») или фильмам ужасов.
Домик Диониса
Американскую адаптацию «Бесстыжих» сравнивали не с социальными драмами-манифестами, а с конформной телеклассикой «Розанна» или вовсе беззубыми ситкомами вроде «Бывает и хуже» или «Меня зовут Эрл». В них бедные люди, порой даже преступники, изображались людьми забавными и добрыми. Простота бывает хуже воровства, но благие намерения героев в конце концов приводят к семейному воссоединению, а заодно к социальному успеху. Скромность быта героев особо не подчеркивалась. Декорации нищих домов или трейлеров совершенно явно были выстроены в калифорнийских павильонах.
Поразивший воображение первых критиков дом Галлагеров реален — он находится в Чикаго (только интерьеры снимались отдельно), и в нем на самом деле живут. Съемочная группа сериала моталась из Голливуда в другой конец страны ради натурных кадров. Сцены, в том числе с переходом из локации в локацию, снимались часто одним планом. Ручная камера, скупое натуральное освещение сделали картинку похожей на домашнее видео или реалити-шоу.
Естественность формы дополняло содержание, будто позаимствованное из криминальной сводки. Веселые Галлагеры торговали наркотиками, подделывали документы, воровали, мошенничали, делали гадости себе и друг другу. А главное, безудержно употребляли наркотики и алкоголь. Прежде всего алкоголь — «наркотик выбора» патриарха семейства Фрэнка и старшего сына Липа. Пуританство американской культуры, демонизирующей пьяниц, было отвергнуто по заветам английского оригинала.
Сериал, разумеется, демонстрирует все неприглядные стороны алкоголизма. Скажем, Фрэнк едва не умирает от цирроза, и его спасают лишь пересадкой печени. Его дочь Фиона, презиравшая отца, сама, напившись, чуть не становится причиной смерти маленького брата. Таких эпизодов в шоу много, но «Бесстыжие» не стесняются сказать: несмотря на все издержки, пить очень весело. Фрэнк и компания закладывают не так, как Серебряков в «Левиафане», с выражением мучения на лице. Они употребляют с удовольствием, и это чувство безудержного порочного веселья передается зрителю.
Сам глава клана Галлагеров — воплощение Диониса. «Мы знаем, как устроить вечеринку», — произносит он в начале сериала. А позднее: «Алкоголь — это дар».
Другая очевидная культурная аллюзия тут ветхозаветная: дети Фрэнка напоминают Хама, сына Ноя. Когда праведник спал пьяным и голым, Хам глазел на него без стыда, за что понес наказание. Стыд, мораль — то, что должно было держать в узде бесправный и обреченный низший класс. Отринув их, Галлагеры цепляются когтями и зубами за жизнь с ее удовольствиями. В этом был один из упреков сериалу: шоу, мол, транслирует стереотипы о беспринципности и подлости бедняков. Но все их грехи — от розничной продажи наркотиков до мошенничества с медстраховками и торговли детьми — во вселенной сериала предопределены социальным положением героев. В «Бесстыжих» распадается телемиф об успехе, вопреки обстоятельствам. Так же как и голливудская идея нравственной трансформации героя к финалу.
Незавидное постоянство
Герои шоу отвергают традиционную мораль, трезвость, ответственность перед обществом и законом. Они не хотят быть как все, отказываются учиться и признавать свои ошибки для обязательного хеппи-энда. Формат мыльной оперы с бесконечными клиффхэнгерами и повторением стереотипных ситуаций неожиданно сближает историю с правдой жизни. Там, где в двухчасовом фильме перипетии обязаны вести к катарсису и оставлять надежду на перемены, нескончаемый сериал демонстрирует вечное возвращение. Если Фрэнк ставит под угрозу здоровье и жизнь детей ради похода в бар в первом сезоне, будьте уверены, он будет поступать так и впредь.
Постоянство вообще ключевое свойство американских «Бесстыжих»: адаптация, в отличие от оригинала, намертво привязана к основным героям. Внезапный уход Фионы из жизни семьи (как и уход Эмми Россам из шоу), временная тюремная отлучка Иэна — поздние исключения. В английском шоу постоянным персонажем оставался лишь Фрэнк, а дети рано или поздно покидали родной депрессивный город.
Судьба американских Галлагеров зависит от реакции публики, внимание которой к последним сезонам было все труднее удерживать — все-таки сказываются усталость от одних и тех же лиц и ограниченное пространство для сценарных маневров с постоянным пулом героев. Но безумная череда событий вызывала живейшее сочувствие у зрителя. Например, когда старшая сестра убеждала младшую сделать аборт, консервативная часть аудитории развязала против нее целую войну хештегов. А когда Иэн расстался со своим партнером Микки (Ноэль Фишер), фанаты уже стали угрожать жизни продюсеров. Микки в итоге вернули, и влюбленные даже сыграли свадьбу.
Но «Бесстыжие» в итоге все равно говорят нам, что люди не меняются. Зато медленно меняется мир вокруг. Единственный шанс этих загнанных, невидимых благополучным обществом людей на иную жизнь лежит в устранении наложенной на них стигмы. Внешние и внутренние перемены в сериале отражают этот процесс нормализации маргиналов.
Равнодушие Галлагеров к расовым и гендерным вопросам к поздним сезонам обернулась толерантностью. Штат черных и латиноамериканских актеров вырос, и дом семейства оказался убежищем для всевозможных меньшинств. Как мы уже говорили, самый адекватный сын Фрэнка — черный парень (в одном из последних сезонов это объясняется внезапно вылезшими генами каких-то давних предков). Галлагеры теперь могут требовать справедливости от современного мира вместе с другими отверженными. В этом смысле их безумства и пьянки — продолжение древнего карнавала, где отменяются социальные иерархии и раб — пусть на день — может стать господином хотя бы своей собственной жизни.
За информацию спасибо КиноПоиску
«Бесстыжие»: пьянка длиною в одиннадцать лет
|
...что в 
